Когда под эгидой оппозиционера Алексея Навального был снят и затем в интернете показан фильм о коррупции в надзорных органах, о связи родственников высокопоставленных чиновников с бандитами, устроившими несколько лет назад резню в краснодарской станице Кущевская, часть публики решила, что уж после такого-то головы полетят точно. Сообщали сногсшибательную статистику: всего за несколько дней у фильма-расследования Навального больше миллиона просмотров. Но заинтересованные лица, видимо, рассудили, что этот суперрекорд просмотров – капля в море. Из 142 миллионов граждан России фильм посмотрели миллион с хвостиком, но 140 миллионов не смотрели, и интереса к нему не проявили. То есть никакого влияния на общественное мнение страны фильм не имел, ничего после его появления не произошло, и все это уже забылось.
От разоблачений в сети, казалось бы, дух должно захватывать. Чего только ни писали, к примеру, о президенте России Владимире Путине. Президент, однако, совершенно спокоен, не пытается отключить интернет и даже указал на днях, что интернет-провайдерам необходимо обеспечить равный доступ в многоквартирные дома. Он, что, не знает, что о нем пишут? Знает, конечно, как знает и то, что сеть – это чаще всего фантазии и сплетни, и абсолютная часть граждан всерьез того, что в ней пишут, не воспринимает, а те, кто пытается искать в сети информацию, давно разучились отличать правду от кривды. Словом, интернет, явившись на сцену с претензией на роль главного информатора, практикой подтасовок, троллинга и сознательных фальшивок, которым нет числа, свою претензию на место СМИ, на мой взгляд, девальвировал.
Это как в известной притче о молодом человеке, который имел привычку пугать односельчан криками: «Волки! Волки!». Поначалу люди шарахались, а потом привыкли к проделкам шутника и перестали запирать на ночь свои дворы. Но однажды на деревню действительно напали волки, парень бегал по улицам и кричал, никто ему не поверил, и волки всех овец деревни съели.
Выдвинутую мной гипотезу красноречиво подтверждают, по-моему, и наши местные, ульяновские, дела. Хотя бы история вокруг экс-главы города Марины Беспаловой, подвергнутой прошлой осенью столь массированному сетевому артобстрелу, что кто-то, наверное, счел Беспалову уже вычеркнутой из списков. Однако с Мариной Павловной ничего не случилось, не пострадали ни ее имидж, ни карьера. Те, чьим ушам и глазам адресовалась деза, вылитая на нее, дезе не поверили, а большинство населения об этом скандале, видимо, попросту не узнало. Такому суждению, кстати, тоже есть свой индикатор. Известно, что при встрече с представителями всего двух профессий люди начинают говорить на темы их профессиональных занятий. Это с врачами – о болезнях и с журналистами – о социальных проблемах. Так вот мои соседи за все полгода ни разу не спросили меня про «бесчинства» Беспаловой. Думаю, именно потому, что ничего об этом не слышали.
Эффект интернет-провалов сплошь и рядом гремит и в выборных кампаниях. Тот же Навальный поддерживал партию ПАРНАС на сентябрьских выборах в Костроме. Понятно, что доступа к СМИ у них было мало, и практически всю агитацию Навальный и партия вели в сети. Кострома между тем город депрессивный, с бедным населением, крайне критично настроенным к власти. И каким же был результат ПАРНАСа на тех выборах? Соратники Навального набрали на них два процента голосов и в костромскую Думу не прошли. Перенесением акцента избирательной кампании в сеть я объясняю и плохой результат КПРФ на выборах в Ульяновскую Городскую Думу в прошлом году, когда партия получила 17 процентов голосов, что почти вдвое меньше, чем по городу же на выборах ЗСО в 2013 году. Уход в сеть был, вероятно, связан с финансовыми проблемами.
В интернете предвыборные кампании дешевые, но ведутся, я считаю, вхолостую. Сеть – это дорога от электората, а не к нему, что и подтвердили прошлогодние выборы. Но это верно, думаю, не только для левых, но и для всех остальных. Аудитория в сети меньше, политически активных в ней – еще меньше, а на выборы ходят вообще единицы. Верно это и для других сфер жизни. В свое время, когда по подозрению во взяточничестве был арестован тогдашний министр строительства области Михаил Шканов, сеть бесновалась, требуя как следует его наказать. Более взвешенная позиция по тому делу излагалась в печатных СМИ. В итоге, несмотря на яростное давление сети на суд, Шканов был оправдан. Не особенно пострадала, похоже, и его репутация.
Скоро новые выборы, которые и станут проверкой моей теории о месте интернета в общественно-массовом сознании и электоральном процессе. Если эту теорию никто больше не высказывал, я столблю ее пока за собой. Не подтвердится теория – откажусь. В интернете все так делают.

Артур Таниев