Проект «Пионер-парка» стал своеобразным апофеозом вероломства ульяновского чиновничества по отношению к городу и его жителям, обнажив все продажное нутро тех, кто нами руководит. Лет десять назад, как, наверное, многие помнят, они пытались разбомбить площадь Ленина и поставить на ней Свято-Троицкий собор. Но не успели начать подготовительные работы, как пошли трещинами здания сельхозакадемии и Краеведческого музея. Эго да еще яростные протесты журналистского сообщества остановили воплощение идеи.

В 2007 году они продали коммерсантам стадион «Спартак», что на противоположном углу от «Пионер-парка», завели на футбольное поле строительную технику, все покрушили и воздвигли торговый центр, большой и неуклюжий. Два года назад нацелились на сквер за Спасо-Вознесенским собором все на той же несчастной улице Минаева, тайно передав участок какому-то ООО, которое планировало поставить на этом косогоре, тоже оползневом, гостиницу «Мариотт». Отбить сквер удалось только после того, как выяснилось, что за проектом гостиницы стоит церковь мормонов. Это возмутило православную общественность, ведь объект мормонов закрывал бы вид на Спасо-Вознесенский собор со стороны Свияги.

Потом настал черед сквера рядом с Дворцом пионеров и детской библиотекой, переданного фирме «КПД-2» Валерия Давидзона, и тут уж решили действовать, невзирая ни на какие опасения специалистов в связи с оползневой зоной и ни на какие протесты. Когда «СК» вслед за краеведом Жоресом Трофимовым предложил разбить на этом месте парк 70-летия Победы в Великой Отечественной войне, чиновничество подло объявило о создании аллеи 70-летия Победы в Засвияжье, отдав там участок еще под один шизофренический проект – высотной застройки с уничтожением части водного зерк311а реки Свияги.

В связи с «Пионер-парком» мы предсказали все, что будет, и я мог бы просто повторить все наши статьи на эту тему за два последних года. Но я процитирую лишь небольшие фрагменты некоторых из них. «В 1970-х годах, во время массовой застройки улицы Минаева, устойчивость склона оценивала очень серьезная комиссия с участием столичных специалистов, – приводил «Курьер» в марте 2015 года слова инженера-геолога Ивана Мирошникова. – В результате на южной стороне было разрешено поставить распластанный Дворец пионеров и легкое здание детской библиотеки, на остальном же пространстве от улицы Гончарова до улицы Железной дивизии был разбит парк… В районе грузовой «восьмерки» ежегодно наблюдается просадка грунта на 50-60 сантиметров. Судя по всему, там целое «ущелье», которое уходит под железную дорогу. Если нагрузить склон сверху, не исключено, что он доползет вниз и потащит за собой улицу Минаева».

«Весь волжский берег ползет, рассказала «СК» в одном из майских номеров 2015 года старшая по дому по улице Карла Либкнехта, 36 Лилия Захватова. – Наш дом далеко от берега (рядом с гостиницей «Волга». – Ред.) и построен 40 лет назад, но и он оседает, несущая стена в моей квартире вся в трещинах.

Но до этого никому нет дела.

В этих условиях, учитывая сложную геологию нашего города, строить такие объекты – преступление». «Подготовка к строительству жилого комплекса тем временем идет полным ходом, – писал «Курьер» дальше в той же статье. – После демонтажа старого фундамента идет забивка новых свай, что оказывает дополнительное негативное воздействие на участок».

«Что вся эта затея со вздорным «Пионер-парком» добром не кончится, нет никаких сомнений, – говорил «СК» в сентябре 2015 года. – Это не просто угроза склону и домам на улице Минаева, это угроза жизни тысяч человек, проживающих в тех домах… И это затмение ума у всех, кто несет за данный проект ответственность…». Ошиблись мы только в сроках. «Вполне возможно, что к моменту новой, не дай Бог, трагедии в городе не будет уже ни этой власти как таковой, ни конкретного чиновника, поставившего подпись под разрешением на застройку участка, и призвать к ответу будет некого, – писали мы в апреле прошлого года. – На это, вероятно, сегодняшние должностные лица и рассчитывают. После нас, мол, хоть потоп, хоть оползень, и с нас и взятки гладки…».

Случилось, однако, уже через год, когда все причастные еще на своих местах: склон пошел вниз. Мы били в набат, но все те наши статьи встречались гробовой тишиной, и я лично до сих пор не могу взять в толк, как им удалось добиться того, чтобы все, кого это касалось, молчали. Как Давидзону удалось добиться согласующей подписи руководства железной дороги, участок которой в этом месте относится к оборонным стратегическим объектам и который сейчас интенсивно спасают, понагнав к нему разной техники. (Знакомый предприниматель хотел построить в этом районе коммерческий объект, сунулся за согласием к железнодорожникам, но желание у него, как он рассказал, пропало сразу же, как только он узнал, в какие суммы это выливалось. В такие, что проект становился безнадежно убыточным.)

И вот теперь все авторы разворачивающейся на волжском склоне катастрофы рассказывают басни о ее причинах, называя основными природные условия и теплую зиму (теперь она у них уже теплая, но высокие счета ульяновцев за отопление совсем недавно те же люди объясняли низкими температурами, то есть холодной зимой). Из-за обе-
их этих причин почва на склоне, дескать, переувлажнена. Давидзон, в свою очередь, заявил в так называемом экспресс-интервью одному из порталов, что «Пионер-парк» ни при чем, что на стройплощадке почва не подвинулась ни на сантиметр, и «бровка там же, где и была».

Вся эта белиберда легко опровергается. Природных факторов, способствующих переувлажнению грунта и сходу оползней, стало в последние десятилетия, наоборот, меньше, поскольку климат на территории Ульяновской области становится все более засушливым, и это высушивает почвы на склоне, сказал в одном из интервью Иван Мирошни-ков. Нарастание засух, пожалуй, давно заметили и простые люди и наверняка затруднятся вспомнить хотя бы два-три сильных дождя за весь прошлый год или несильных, но затяжных. Зима же, какой бы теплой она ни была, существенного влияния на состояние грунта не оказывает, ведь даже если температура воздуха поднимается до плюсовых значений и снежный покров начинает подтаивать, талая вода не уходит в почву, а стекает по поверхности, поскольку верхний слой почвы мерзлый. Половодья же нынешней весной вообще не было.

Причина оползня, я уверен, только в одном – в строительстве жилого комплекса. Склон был потревожен еще в 2015 году – в частности, многомесячным грохотом машин, заколачивавших там сваи. Я не знаю подробностей оползней в 1916 году, в 50-х и в 70-х годах прошлого века, но, думаю, и их причины были во внешнем воздействии. В начале века это было возведение моста через Волгу, монтаж его тяжеленных опор и пролетов, и в результате сотрясания подошвы склона сдвинулся грунт. В 50-х годах причиной могло стать новое воздействие снизу, когда шли заполнение водохранилища и подъем моста на обновленные опоры. В 70-х – уже сверху – велось фундаментальное строительство Дворца пионеров с библиотекой и обелиска на площади 30-летия Победы (1975 год). Сейчас мощнейший толчок -снова сверху, а слова Давидзона о том, что на стройплощадке почва не подвинулась ни на сантиметр, – от невежества. Сверху начинаются камнепады в горах, у оползней же механизм развития другой. Откуда бы ни шло давление на склон, почва уходит снизу и на ее место сползают слои с уровней выше. И это азы теории оползней.

Что причастные будут всеми правдами и неправдами обелять стройку, было ожидаемо. Во-первых, в страхе, что за эту авантюру, от которой уже пострадали десятки тысяч человек, ежедневно проезжающих в обоих направлениях через мост, придется отвечать. А во-вторых, в надежде заморочить головы правительству России и выбить из него деньги на ликвидацию последствий ЧП, которые они же, устроившие это ЧП, и будут осваивать. Давидзон, возможно, стройку немедленно бы остановил, но ему этого могли уже и не позволить. Отмазать проект властям теперь куда важнее, чем даже Давидзону: в деле замешано слишком много высокопоставленных персон, и стройку до последнего будут пытаться оградить от подозрений.

Ну а сам Давидзон споткнулся, наконец, о собственную жадность, ведь он, вероятно, мечтал, как забабахает эти 24-этажные элитки с панорамным видом на Волгу, распродаст квартиры по бешеным ценам ульяновским богачам и огребет кучу денег. Давидзон – коммерсант, утративший чувство меры и жаждущий все больше. Эту его жадность нельзя ни принять, ни оправдать, но, вторя штампам, можно при желании понять и объяснить. Однако что двигало соучастниками катастрофы из числа чиновников? Неужели и их глаза вместе с мозгами застлала та же пошлая жадность, в угоду которой они, зарвавшись, так безбожно врали и продолжают врать? Оттого что эти страшные вопросы падают на железобетонные стены их равнодушия, они, вопросы, становятся, по-моему, еще страшнее.

Сергей ПОЛЕНОВ