Дмитрий Минаев
В результате измененного порядка установления инвалидности необходимого лечения и социальной помощи лишаются сотни ульяновцев. В то же самое время руководство Главного бюро медико-социальной экспертизы по Ульяновской области находится под следствием по обвинению в получении взяток.

Семья Дедковых из Ульяновска воспитывает троих детей, один из которых – 13-летний Егор – имеет диагноз по психиатрии. В течение семи лет ребенок был на инвалидности, однако в 2014 году ее сняли. «На МСЭ (медико-социальная экспертиза. – Ред.) мне было сказано, что диагноз остается, на учете так и стоите у психиатра, но инвалидность снимаем, – обращается мама ребенка к президенту России на сайте pisma-prezidentu.ru. – Объясняют, что у моего ребенка нет ограничений жизнедеятельности (руки, ноги целы, говорить научился), хотя сын учится по программе 7-го вида, отстает в развитии года на четыре, иногда неадекватен, истерит и бывает агрессивен. Все предыдущие годы все это являлось ограничением, а теперь нет. Как это понимать? Мне же опять объясняют, что у него нет ухудшений. Но это наша большая работа, родителей и учителей, а не повод для снятия инвалидности. Моему сыну нужна реабилитация и хорошее лечение, так как у него заболевание головного мозга, а препараты стоят дорого (детям, стоящим на учете у психиатра, раз в год выделяют 500 рублей, но это смешная сумма при сегодняшних ценах). К тому же у нас есть еще двое детей, которых тоже надо содержать. Может, за счет наших детей происходит экономия ресурсов? Но это неправильно!».

«В нашей семье – похожая ситуация, – вторит ей Ольга Шалашова. – И доказать что-то бесполезно. МСЭ не принимает во внимание мнение врачей. Они никому не подчиняются, не несут ответственности за свои действия. Я тоже писала президенту, но пришла отписка. Бюро МСЭ просто избавляется от инвалидов, чтобы долго не жили. Россия помогает всем, кроме своих граждан».

По действующим на сегодня правилам добиться установления инвалидности – еще сложнее. В начале 2015 года вышел приказ Министерства труда и социальной защиты № 664н “О классификациях и критериях, используемых при проведении медико-социальной экспертизы граждан федеральными государственными учреждениями медико-социальной экспертизы”.

Ранее при установлении инвалидности эксперты бюро МСЭ руководствовались таким критерием, как значительно выраженные, выраженные и умеренные нарушения. При этом основным критерием являлся социальный аспект – насколько человек способен к труду, учебе, самообслуживанию («степень ограничения жизнедеятельности»). Минусом такой системы в министерстве посчитали субъективность экспертизы: что именно считать значительно выраженным, а что умеренным, в 90 процентах случаев относилось исключительно на экспертное мнение. Это создавало поле для коррупции. Дошло до того, что в интернете в открытую обсуждали расценки на получение инвалидности.

Новый порядок был призван положить этому конец – в оценке состояния человека перешли на медицинские показатели. Стойкое нарушение функций организма измеряется теперь в процентах (от 0 до 100), с шагом в 10 процентов. Чтобы получить третью группу инвалидности, нужно иметь 40-60 процентов, вторую — 70-80 и около 90-100 — первую. Статус “ребенок-инвалид” дается при 40 процентах и более. В итоге получилось, что от 10 процентов зависит, получит человек инвалидность и помощь от государства или нет. А определяются эти проценты специалистами МСЭ тоже весьма субъективно. Боролись с коррупцией, но, похоже, получили еще больший ее всплеск.

Подтверждение тому – недавнее сообщение о возбуждении уголовного дела в отношении руководителя Главного бюро медико-социальной экспертизы по Ульяновской области Нины Долгополовой. Как рассказали в региональном Следственном управлении СК РФ, с 2013 по 2016 год чиновница получала взятки от главного бухгалтера этого же учреждения, положила себе в карман в общей сложности 150 тысяч рублей. Когда бухгалтер вновь зашла в кабинет к начальнице с конвертом с 20 тысячами рублей, этот факт зафиксировали сотрудники СК и ФСБ региона. Если вина Долгополовой будет доказана, ей грозит до 12 лет колонии, лишение права занимать определенные должности на срок до трех лет и штраф в размере 60-кратной суммы взятки.

Не в пользу больных людей идет и взятый властями курс на экономию бюджетных средств. Это проявляется , во-первых, в негласной установке для экспертов МСЭ (говорят, что есть и такая) спорные моменты решать не в пользу инвалида, а в пользу сохранения бюджета. Во-вторых, пациентам все неохотнее назначаются дорогостоящие исследования и анализы, без которых попросту невозможно установить инвалидность, ведь эксперты МСЭ оценивают состояние человека по представленным документам.

В феврале этого года драконовский приказ №664н был отменен, но сразу же выпущен другой – под номером 1024н. По новому документу признали инвалидами тех, кому раньше давали от ворот поворот. Но не всех. По-прежнему отказывают в инвалидности детям с такими диагнозами, как муковисцидоз, бронхиальная астма, сахарный диабет, синдром Дауна, тугоухость 4-й степени и глухота, после кохлеарной имплантации (радикальная операция, проводится тогда, когда другие способы восстановления слуха не помогают). Всего же диагнозов, по которым могут отозвать инвалидность, двадцать четыре.

«Новый приказ исключил неодинаковое трактование в регионах и узаконил отказы в инвалидности неизлечимо больным детям,— приводит журнал «Огонек» слова из петиции родители детей, больных фенилкетонурией. Документ, собравший более пяти тысяч подписей, был направлен в конце марта министру труда и социальной защиты Максиму Топилину, но так и остался без ответа. — Теперь нет смысла обжаловать отказы в инвалидности нашим детям в суде. Они обоснованы действующим приказом». Выводы издание делает жуткие: «Если о ребенке заботятся, он получает своевременную помощь, то получить 40 процентов, необходимых для установления инвалидности, практически невозможно. Если только целенаправленно не довести ребенка до ужасного состояния. Но какая же мать это сделает?»