Часть 60-летних голубых елей на эспланаде планируют заменить на более молодые деревья. Об этом сообщил на днях главный эколог региона Дмитрий Федоров.

Голубые ели на эспланаде уже не первый год выглядят неважно. Зимой и летом они стройные, но не совсем зеленые: часть веток, особенно в нижней части ствола, покрыты старой хвоей серого цвета. Вполне вероятно, что жизнь им подпортили рабочие, которые года два назад укладывали в земле электрокабели новогодней подсветки и обнажили корни елочек. На вопрос Федорова об усыхании красавиц пришел ответ из городской администрации, подписанный ее главой Алексеем Гаевым.

В письме сообщается, что эти деревья, возраст которых перевалил за 60 лет, не дают прироста, а 30 процентов ветвей высохли, что отразилось на декоративном виде елей. В связи с этим усыхающие ели планируют заменить “крупномерным посадочным материалом, с обновлением почвенного грунта на глубину залегания корней”. В горадминистрации нам пояснили, что пересадку осуществят по мере возможности, когда в бюджете будут на это средства – посадочный материал и затраты на работу стоят недешево. Но замена деревьев на молодые – не единственный путь, рассказал “Симбирскому курьеру” кандидат биологических наук, доцент, сотрудник Института экологии Волжского бассейна РАН Николай Раков. По его словам, 60 лет для голосеменных (хвойных) деревьев – не возраст. Сосны у нас в лесах стоят по 250 лет. А рядом с домом Шатрова – Дворцом бракосочетаний – до того, как начали сносить старые здания, стояли голубые ели. Николай Сергеевич помнит, что им тогда было за сотню лет и выглядели они изумительно. Им бы расти и расти, но их снесли, чтобы устроить мемориальную зону.

Раков также напомнил, что ели на эспланаде посадили позднее, чем те, что растут у Мемориала. Те сажали в 1968-1969 годах, и им было лет по 15 – более молодые саженцы для наших широт не берут, потому что они у нас растут очень медленно. То есть им как раз и есть 60 с небольшим. А голубые ели на эспланаде посадили гораздо позднее: Раков помнит, что произошло это уже при Геннадии Колбине, который возглавил Ульяновский обком в 1983 году. То есть эти деревья по меркам хвойных – совсем молодые.

– Беда в том, что ели подсвечивают очень мощными светильниками, – объяснил Раков. – Для них это равносильно смерти, особенно зимой. Свет прожекторов они воспринимают как дневной, солнечный, продолжают фотосинтезировать и из-за этого получают ожоги. Вот хвоя и осыпается. Подсветку нужно сделать мягче и изменить ее направление в сторону зданий. Кроме того, некоторые ели стоят у колодцев, из которых поднимается сероводород. Для деревьев этот газ – сильнейший яд, из-за которого хвоя тоже отмирает. И, конечно, деревья нужно поливать. Во времена Юрия Горячева поливали даже во время дождя. У Краеведческого музея находились гидранты, от которых заправлялись поливальные машины, которые поливали все – и газоны, и ели. К сожалению, эту практику забыли, и ели не поливали даже в ту страшную засуху 2010 года, когда погибли липы, березы – пострадали и ели.

Марина Волкова