Антон Шабалкин, архивист
Те, кому доводилось ездить оп трассе мимо села Прислониха, помнят, как радовала глаз светлая деревянная церковь. Ее облик был многократно запечатлен на полотнах Аркадия Александровича Пластова, а также многочисленных профессиональных и самодеятельных художников, которых ежегодно собирала здесь ассамблея “Пластовская осень”. Ночью 5 мая 2016 года от храма осталось пепелище…
А ведь не будь этой церкви, мы не знали бы Прислониху как родину великого русского живописца. Пластовы стали жителями этих мест лишь после того, как 3 сентября 1874 года в Богоявленский храм на место пономаря был перемещен 42-летний Григорий Пластов – дед будущего академика живописи. В клировой ведомости «о Церкви Богоявленской, Симбирского уезда, села Прислонихи, за 1877 год» записано:

«Пономарь Григорий Гаврилов Пластов. Диаконский сын. По исключении из высшего отделения Алатырского Духовного училища, 1850 года Генваря 16 дня Преосвященным Феодотием Епископом Симбирским определен с посвящением в Стихарь Сызранского уезда в село Анненково во дьячка […]». В том же 1850 году 19-летний юноша был перемещен в Ардатовский уезд, сначала в село Сосуновку, затем – в село Неклюдово. До Прислонихи Григорий сменил еще много мест службы: Тетюши, Бахаревка, Саморуковые Дубровки. Отчасти эти частые переезды были связаны с излишне горячим для служителя церкви характером Григория Гавриловича. Как и многие священнослужители той поры, он в молодости был неравнодушен к спиртному. Посылался в 1866 году «за нетрезвость» на месяц в Алатырский Троицкий монастырь и «за долговременную уклончивость его от исполнения сей епитимии» даже лишился места в Тетюшах. А спустя два года его подозревали в «переводе будто бы им фальшивого кредитного билета», но доказать ничего не смогли…

Впрочем, к моменту приезда в Прислониху Григорий Гаврилович уже остепенился, местный благочинный давал ему хорошие характеристики. Семья Григория Пластовых состояла, помимо него, из супруги Анастасии Васильевны, сыновей Александра и Стефана и дочери Анны. А еще у Григория Гавриловича раскрылся талант незаурядного иконописца и зодчего. Аркадий Пластов позже напишет в автобиографии: «В молодости отец мой Александр Пластов был подмастерьем у своего отца, деда моего, Григория Пластова, иконописца и, кажется, архитектора.

[…]Я находил много архитектурных проектов с надписями: «Церковь в селе таком-то. Сочинил и чертил Григорий Пластов». Церковь в нашем селе была построена по его чертежам, и живопись в ней была исполнена им вместе с отцом».

Церковь, которую спроектировал, строил и расписывал Григорий Гаврилович, была в селе уже третьей по счету. В книге ПЛ. Мартынова «Селения Симбирского уезда» читаем: «Первая церковь в с. Прислонихе была еще в XVII столетии; по документам 1694 года нынешняя Прислониха уже называется «селом Богоявленским, Каменный Брод тож», но о той церкви сведений не сохранилось. Из клировых ведомостей видно, что в 1722 году помещик Александр Сергеевич Белавкин построил здесь церковь, которая, за ветхостью и по тесноте помещения, уничтожена в 1878 году и на ее месте возведена нынешняя, деревянная же, церковь во имя Богоявления Господня, с приделом во имя Казанской Божией Матери, и освящена в 1880 году».

Что любопытно, по клировой ведомости 1877 года записано, что старая церковь была «крепка». Разумеется, за год она не могла резко обветшать. Видимо, именно к этому моменту сложились оптимальные материальные условия и был подготовлен чертеж. Теплый придел в честь Казанской иконы Божией Матери освятили в год начала перестройки храма -16 октября 1878 года, а главный придел во имя Богоявления Господня – по окончании строительства – 27 октября 1880 года.

Весной 1887 года в храме отпели умершего 19 мая от водянки псаломщика Григория Гавриловича Пластова. В метрической записи о смерти указано, что погребен он был священником Галактионом Топорниным и исправляющим должность псаломщика Александром Пластовым (сыном) «в церковной ограде». Александр Григорьевич сменил отца за несколько месяцев до его кончины. В ведомости за 1896 год значится: «Псаломщик Александр Григорьев Пластов, сын псаломщика, 34 лет, воспитание получил в доме отца, на должность определен в настоящий приход Преосвященным Варсонофием 1887 Февр. 6 дня». А 22 января 1893 года здесь крестили родившегося 18 января сына Александра Григорьевича и Ольги Ивановны Пластовых – Аркадия. Он стал долгожданным сыном после двух умерших в младенчестве мальчиков. Кстати, старшая дочь Пластовых Надежда в начале XX века исполняла должность просфорни.

Те, кому доводилось бывать в Богоявленской церкви, могли заметить, что деревянные стены изнутри буквально усеяны небольшими коваными гвоздиками. Они были когда-то обтянуты холстами с росписями. Именно эти святые лики зародили в будущем художнике мечту посвятить себя живописи. Спустя годы Аркадий Александрович Пластов вспоминал: «Весной 1908 года к нам в село были приглашены богомазы подновить и дополнить то, чем дед с отцом когда-то изукрасили нашу церковь. Отцу обществом был поручен общий надсмотр и руководство прибывшей артелью иконописцев. Вот тут-то и началось то настоящее пленение меня искусством, от которого я больше не освободился. […]

Задрав голову, я часами смотрел сквозь переплет лесов на эту таинственную возню кудрявых веселых богомазов. […] Как зачарованный я во все глаза смотрел, как среди розовых облаков зарождался какой-нибудь гигант, крылатый в хламиде цвета огня.

«Быть только живописцем и никем более!» – шептал я тогда пересохшими от волнения губами». А осенью того же 1908 года Аркадий, спешно приехавший из Симбирска, где учился в духовной семинарии, стоял у гроба отца. Александр Григорьевич скончался 22 октября, и 15-летний Аркадий стал старшим мужчиной в семье. Летом 1912 года, простившись с родными, он отправился в Москву – учиться на художника.

Потом были революция и трения между прихожанами и местным батюшкой. Крестьяне настаивали «во что бы то ни стало удалить из прихода местного священника Василия Дмитриева» и звали на его место настоятеля из села Жеребятниково. Если верить рапорту благочинного от 21 июня 1917 года, одним из лидеров крестьян являлся «Аркадий Пластов, молодой агитатор […], под влиянием духа времени вообразил себя передовым деятелем, несущим с собою полную свободу народу от засилия «попов», помещиков и вообще «буржуев» […]». Думается, что писавший сгущал краски, и молодой Аркадий Пластов выступал не против «попов», а против конкретного священника. Отец Василий Дмитриевич Дмитриев подолгу почти нигде не задерживался. В Прислонихе он служил с 1913 года, а в феврале 1918 года после многократных требований прихожан был, наконец, «уволен». В 1918-1919 годах он сменил еще три места службы…

В конце 1920-х годов, когда началась кампания по изъятию колоколов «на нужды индустриализации», старые прислонихинские колокола, отлитые еще в 1865 году, уцелели. Но весной 1936 года Богоявленскую церковь закрыли. 24 июня 1937 года селяне всем миром подали «ходатайство на возобновление религиозного культа в церкви». Под № 392 подписалась мать художника – «Пластова Ольга, 74 лет». Прошение не помогло. Через несколько недель у церкви снесли забор, разломали иконостас, на землю со звонницы сбросили колокола… Все это происходило на глазах семьи Пластовых, живущих напротив храма. Аркадий Александрович уговаривал остановить варварское разрушение, но его никто не слушал. Храм приспособили под хозяйственные нужды.

А в период хрущевских гонений на религию храм обезглавили. Пластов, чья слава тогда уже гремела на всю страну, попытался спасти церковь. Краеведы А.М. Авдонин и Ю.В. Козлов писали: «[…] Аркадий Александрович отправился вместе с сыном [Николаем] на велосипедах в райцентр […]. Они встретились с секретарем райкома в Майне [Прислониха тогда входила в Майнский район] и, как им показалось, убедили в необходимости сохранить этот памятник старины. Но когда Пластовы отправились к Киселеву [другу художника] в Комаровку поделиться успешными переговорами, храм и порушили. Подогнали несколько тракторов, зацепили тросами да и сдернули рубленые восьмерики вместе с куполами. Только дрогнула земля, да закричали птицы, что на колокольне гнездились. Теперь варварски разрушенный храм продолжал жить только в картинах и этюдах, выполненных Аркадием Александровичем в прежние годы, и на фотоснимках, сделанных его сыном».

Лишь к 1995 году Богоявленская церковь в Прислонихе усилиями Николая Аркадьевича Пластова и многих неравнодушных людей была возрождена. Недалеко от входа разместилась икона «Вход Господень в Иерусалим», написанная Григорием Гавриловичем Пластовым в 1880-егоды.

В страшный майский пожар 2016 года она погибла вместе с храмом. Всепожирающий огонь мгновенно обращал в пепел резные иконостасы, святые лики в окладах и книги, оплавлял в бесформенные куски металла церковную утварь. Вскоре среди обугленных останков церкви уныло возвышалась лишь печь – как на снимках сожженных деревень военной поры. Все это происходило на глазах семьи Пластовых, их односельчан и настоятеля храма отца Владимира, примчавшегося ночью на машине из Ульяновска. Прислониха осиротела…

Вознесутся ли вновь над древним селом церковные купола – зависит от нас, земляки.