Официальные российские СМИ стали подзабывать о Сирии и вновь пушат Украину.

Когда в прошлом году наша военная авиация начала вдруг бомбить населенные пункты Сирии, объявив это борьбой с запрещенной у нас группировкой ИГИЛ, независимые эксперты отметили попытку переключить внимание с Донбасса, где ситуация увязла, на что-нибудь другое. Другим оказалась Сирия. Возвращение же Украины на российские телеэкраны говорит, видимо, о том, что в Сирии тоже ни то ни се, и пора переключаться назад – в Украину. И это потрясающе – сколько внимания уделяется стране, государственность которой политики России считают искусственной, и нации, которой, по их мнению, вообще не существует.

Любой эксцесс на территории Украины получает в наших СМИ широчайшее освещение. В Киев вернулась помилованная в России украинская военная летчица Надежда Савченко, и российские СМИ отслеживают каждый ее шаг. Вот она вышла на работу в Верховную Раду, депутатом которой является. Сидит на улице, курит. А вот она уже на парламентской трибуне – грозно обещает коллегам не дать им забыть, что они представляют в Раде украинский народ. В последующие дни нам показывают, как Савченко приехала на Донбасс и посетила вертолетный отряд, где служила. С телеканала на телеканал кочуют шоу с Савченко за кадром, но в качестве главной героини: есть ли у нее политические амбиции, шансы и харизма? Что она сказала о конфликте на Донбассе? Что думает о роли Москвы в нем?

Так Савченко государственный деятель или военная преступница, причастная к гибели журналистов ВГТРК и приговоренная в России к 22 годам колонии? Если она государственный деятель, то тогда зачем ее два года держали у нас в тюремной камере и судили? Если же Савченко – преступница, тогда за что ей такая честь и столько эфирного времени на российских телеканалах? Зачем россиянам лицезреть убийцу своих сограждан? То, что наш телеэфир впал в случае с Надеждой Савченко в своеобразную шизофрению, идеологов госпропаганды, вероятно, не волнует, ведь этой шизофренией с ума-то сводят не самих идеологов, а рядовых телезрителей, которых не жалко.

Несколько дней подряд в эфире пережевывался сюжет о сносе украинскими активистами в поселке Одесской области памятника Ленину. Автор сюжета громко и эмоционально докладывал, как жители поселка бьются с «экстремистами», отстаивая памятник, и констатировал, что безоружным сельчанам трудно противостоять автоматам и пулеметам. При этом во время показанной на экране заварушки ни у одного из «экстремистов» в руках не было не только автомата или пулемета, но и деревянной палки, что нашу госпропаганду опять же не смущает. Как и то, что в России еще больше двадцати лет назад переименовали Ленинград и не один раз порывались это же сделать с Ульяновском.

Третья серия телерепортажей посвящалась докладу ООН о случаях пыток в камерах Службы безопасности Украины (СБУ), с вопросами, отреагирует ли на этот доклад Евросоюз. Что происходит в камерах наших тюрем, осталось за семью печатями. Многое из происходящего в Украине и вправду нельзя, наверное, оправдать, но попытаться понять-то можно. Спешное присоединение Крыма к России нанесло украинскому обществу тяжелейшую психологическую травму, и оно должно чувствовать себя ограбленным средь бела дня и изнасилованным, и сейчас находится в посттравматическом состоянии. Какими в этом состоянии могут быть реакции? В том числе и непредсказуемыми. При этом Киев старше Москвы и из него в Москву пришла государственность, а не наоборот. И украинский язык , на мой взгляд, ближе к старославянскому, из которого они оба вышли. Современный русский сконструирован во многом нашим земляком Николаем Карамзиным и Александром Пушкиным. И если в России все это давно перевернуто с ног на голову, то в Украине является исторической аксиомой, с которой украинское общество, пинаемое Москвой, тоже должно как-то жить. Нашим же телеканалам о нашей бы жизни-то рассказывать, но о ней, как о покойнике, – или хорошо, или ничего.

Андрей Семенов