Иван Сивопляс
Летом 1836 ода Симбирск жил ожиданием Высочайшего визита. Город готовился посетить император Николай I.

Dihanie_Zemli_29_06_16_2

Летом 1836 года Симбирск жил ожиданием нового губернатора. указ об отставке действующего губернатора – действительного статского советника Ивана Степановича Жиркевича – должен был последовать со дня на день, и ничто не могло предотвратить неизбежного…

Среди 34 начальников, сменившихся во главе Симбирской губернии с 1796-го по 1917 год, И.С. Жиркевич был фигурой по-своему исключительной. Он не брал ни взяток, ни подарков. Вообще. Принципиально. Он подчеркнуто дистанцировался от симбирского общества в шумных балах и развлечениях, давая понять чиновникам и дворянам, что ценит людей исключительно по их деловым качествам и пользе, какую они приносят государству и ближним.

В этом своем государственническом идеале Иван Степанович был не одинок, он прилежно следовал за своим начальником и кумиром графом Алексеем Андреевичем Аракчеевым (1768-1834), при котором служил адъютантом в бытность графа генерал-инспектором всей пехоты и артиллерии Русской армии. Именно граф А.А. Аракчеев накануне решающих схваток Отечественной войны 1812 года сделал русскую артиллерию истинным богом войны, предопределившим военные поражения захватчиков-французов.

Но не тем только прославился граф Аракчеев, до сих пор остающийся одной из самых сложных и противоречивых фигур российской истории. Захудалый дворянин, вознесенный на самый верх властной вертикали, он кулаком и палкой вколачивал свои принципы в подчиненных. Современники ставили ему в укор грубость, ханжество, раболепие перед монархами и обзывали «обезьяной в мундире». «О смерти его во всей россии жалею я один, – написал в письме к жене А.С. Пушкин, – не удалось мне с ним свидеться и наговориться». Но счастлив тот, кто за грубостью поступков умеет разглядеть суть и душу другого человека.

23-летний гвардейский офицер-артиллерист И.С. Жиркевич громил врага на Бородинском поле и был удостоен ордена Св. Владимира 4-й степени. Его военная карьера началась в пять лет, с шестнадцати – он прямо участвовал в войнах и сражениях. А после воцарения в 1826 году императора Николая I оказались востребованы организационные таланты Ивана Степановича. Он стал начальником отделения в Артиллерийском департаменте. С 1829 года И.С. Жиркевич принимал участие в руководстве Московским артиллерийским депо и состоял помощником командира Тульского оружейного завода.

Большой любитель четкости и дисциплины, метко прозванный за это в народе Палкиным, император Николай I стремился и в гражданской сфере опираться на бывших силовиков. Иван Степанович также задумался о куда более спокойной и выгодной статской службе. В 1833 году И.С. Жиркевич вышел в отставку, получив чин генерал-майора, и был зачислен в ведомство Министерства внутренних дел, занимавшееся абсолютно всеми внутренними делами российской империи, а не только полицией, как это привычно теперь. А вскоре подвернулась и достойная Ивана Степановича должность – 5 марта 1835 года И.С. Жиркевич был назначен на должность симбирского гражданского губернатора.

Сам Иван Степанович нисколько не рвался в Симбирск. Сам он думал о карьере градоначальника или коменданта карьера какого-нибудь балтийского или причерноморского порта, крепости, орудия которой грозят возможному супостату. Но императорские указы не обсуждаются. И абы кого в Симбирск не послали: губерния стала «полигоном» реформы управления имуществами удельного ведомства, крестьянами и угодьями, принадлежавшими лично императорской семье. Предыдущего губернатора Александра Михайловича загряжского «скушало» симбирское дворянство: легкомысленный и невоздержанный на язык А.М. Загряжский распространял нелепые сплетни о семье губернского предводителя дворянства князя Михаила Петровича Баратаева. Губернатор и губернский предводитель – два первых человека в любой губернии, только одного назначал царь, а другого выбирали местные дворяне, так что это был совсем нешуточный конфликт!

Март – не лучшее время для езды по российскому бездорожью. Часто от назначения до вступления губернатора в должность проходили многие месяцы, а Иван Степанович уже в конце месяца был в Симбирске. На подъезде к городу, в деревне Барата-евке его карета опрокинулась и упала в огромную лужу. Грязный и мокрый И.С. Жиркевич отправился переодеться и согреться в барский дом к тому самому князю М.П. Баратаеву. «теперь Вы не скажете, что в Симбирске Вас «сухо» встретили», – пошутил радушный хозяин.

Являя благородство и душевную чуткость, Иван Степанович не въезжал в губернаторский дом, пока его не покинул предыдущий хозяин А.М. Загряжский, который «горько плакал и жаловался, что он так беден, что не знает, как выехать и вывезти семейство. Добряки дворяне собрали деньжонок… Уехал он без проводов».

Тем временем в губернию нагрянул с ревизией вице-президент департамента уделов Лев Алексеевич Перовский – сановник, находившийся в особенном фаворе у императора Николая I. У Ивана Степановича отношения с Л.А. Перовским как-то сильно не заладились. Грозный ревизор выявил множество упущений и беспорядков по самым разным учреждениям губернии, и хотя копились они многие предыдущие годы, все их лев Алексеевич, ничтоже сумняшеся, «повесил» на едва вступившего в губернаторскую должность Ивана Степановича: «я поступил бы против обязанностей звания моего, если бы умолчал, что Исправляющий должность Симбирского Гражданского Губернатора, действительный Статский Советник Жиркевич действует не со всею тою силою и строгостью, какая требуется от него законом».

Особенно возмутил грозного ревизора буинский городничий Непейпива, который «будучи нетрезвого поведения, в течение 6 месяцев рапортовался больным и под сим предлогом не явился даже и ко мне, хотя по свидетельству уездного лекаря, произведенному по моему приказанию, оказался совершенно здоровым».

А потом Иван Степанович оказался невероятно строг к губернскому архитектору Ивану Николаевичу Лизогубу. По словам нашего замечательного краеведа Алексея Сытина, И.Н. Лизогубу также пришлось служить при особе графа А.А. Аракчеева, и едва ли не к нему относится некогда широко известный анекдот, характеризующий графа. А.А. Аракчеев поручил зодчему спроектировать церковь, а когда тот пришел просить вознаграждения за труды, граф изрек сакраментальную фразу: «для человека нет большей награды, чем трудиться во славу божью», – и распорядился засадить архитектора под арест!..

В общем, однажды И.Н. Лизогуб явился к начальнику Симбирской губернии с отчетом о казенных строениях, возводимых в губернском городе. Иван Степанович стал высказывать Ивану Николаевичу свои замечания. Зодчий пробовал возразить. Губернатор вспылил, за шиворот выволок господина Лизогуба из кабинета и пинком спустил с парадной лестницы губернаторского дома.

Именно этот случай имел роковые последствия для губернского начальника. За оскорбленного архитектора поднялось симбирское дворянство. «Пусть Иван Николаевич мошенник (кто бы сомневался!), но он дворянин, помещик, а с дворянином так нельзя поступать!» – гласил общий вердикт. 27 июля 1836 года император Николай I вынужденно подписал указ о переводе И.С. Жиркевича гражданским губернатором в Витебск.

А в августе Симбирск ждал императора в гости, и Ивану Степановичу пришлось остаться по прежнему месту службы, чтобы встретить Николая I подобающим образом. У него возникал отличный шанс поквитаться с симбирским дворянством, ведь государь чувствовал себя несколько виноватым в отношении своего принципиального слуги и давно выражал неудовольствие строптивыми симбирянами, вынуждавшими его то и дело менять в Симбирске губернских начальников. Но свой шанс великодушный И.С. Жиркевич обратил в пользу тех, кого мог бы считать своими врагами.

21 и 22 августа 1836 года И.С. Жиркевич сопровождал Николая I во всех его поездках по городу. «Государь сделал много указаний к возведению новых построек, которые потом были приведены в исполнение к благоустройству и украшению города», – писал краевед П.Л. Мартынов. чтобы реализовать все эти идеи, понадобилось почти три десятка лет. Император предложил разбить публичный сад на Венце, устроить сносный спуск к Волге, но главное, он даровал десятилетние налоговые льготы местному купечеству – «желая возвысить благосостояние губернского города Симбирска», как чеканно формулировалось в особо изданном указе.

Самым напряженным моментом визита стало посещение императором Симбирского дворянского собрания. Мало того что здание собрания возмутило Николая I своей неприглядностью, новый губернский предводитель дворянства Григорий Бестужев от волнения позабыл все имена и фамилии дворян, которых собирался представить государю. Возникла тяжелая пауза. Государь начал хмуриться и готов был взорваться. Безвыходное, казалось, положение спас Иван Степанович. «Я попробую представить дворян Вашему Величеству», – бодро отрапортовал он и пошел по ряду, называя первые пришедшие на ум фамилии. Иван оказался у Жиркевича Петром, а Кузьма Степаном, но шел он смело, не запинаясь. Лик государя просветлел, а дворяне, кажется, теперь по-настоящему поняли, какого замечательного человека они лишились по собственной гордыни и глупости.

Когда Николай I уезжал из Симбирска, его провожала бесчисленная толпа. Какая-то женщина из простонародья бежала перед каретой, размахивая снятым с головы платком и криками: «Ура»! Но вдруг дама споткнулась, упала почти под копыта и закричала: «Караул!». Эпизод развеселил Николая I: «От «ура» до «караул» – один шаг!».

то же самое случилось с отношением симбирян к Ивану Степановичу. Многие десятилетия потом И.С. Жиркевича называли одним из любимых симбирских губернаторов. Жаль только, что прозрение и раскаяние всегда наступают не вовремя.