Тема подросткового суицида в этом году стала чудовищно актуальной – в том числе для Ульяновска. О ней говорят едва ли не весь год, ищут диковинные причины – от «черных групп» в соцсетях до давления СМИ и вообще общества. После падения с крыши участника драки «Аквамолла» – трагедии ужасающей, в которой виновный виновным не кажется – снова заговорили о нехватке психологов в школах и вообще недостаточности воспитания к детям в общеобразовательных учреждениях.

Психолог для галочки
С ноября 2015-го по апрель 2016 года в России покончили с собой не менее 130 подростков. За 2016 год в Ульяновской области восемь детей совершили самоубийство. Еще семь школьников «отметились» тяжкими преступлениями. В большинстве случаев это дети из благополучных семей. После трагического случая с самоубийством молодого человека после стычки у «Аквамолла» общественники и чиновники вспомнили об институте психологов в школах. Который сначала завели, а потом фактически отменили за ненадобностью – во многих школах ставку психолога упразднили.

Заместитель министра образования и науки Ульяновской области, руководящая также департаментом дополнительного образования, воспитания и молодежной политики, Оксана Солнцева рассказал, что только в 155 школах из 491 имеется штатный педагог-психолог. Раис Загидуллин, новоиспеченный глава минобрнауки Ульяновской области, считает это серьезной проблемой, отмечая, что эти специалисты занимаются просто не своим делом.

– На 1000 детей и подростков в регионе приходится в среднем один педагог-психолог, тогда как объективно таких специалистов нужно как минимум вдвое больше, – считает он. – Многие школьные психологи занимаются преимущественно вопросами усвоения учебных программ и профориентацией и не успевают уделять внимание выявлению конфликтов, депрессивных состояний детей.

При этом в Общественной палате области отмечают, что в регионе нет нормативной базы, регулирующей работу педагогов-психологов в школах. То есть психологи существуют, но чем занимаются – никто толком не понимает.

При этом, по словам Солнцевой, сейчас основной «формой первичной профилактики негативных проявлений» в школах является охват детей дополнительным образованием – в нем занято 80,8 процента от общего числа детей и подростков в возрасте от 5 до 18 лет.

Увы, работу с детьми, как и все вокруг, оценивают исключительно в цифрах – именно отчеты на первом месте, эти 80,8 процента для чиновника важнее, чем оставшиеся без внимания 20 процентов детей – показатель-то хороший. Вероятно, поэтому и классные руководители уже далеко не всегда могут помочь ребенку – потому что должность классного руководителя просто накладывает на педагога дополнительные обязательства в виде бумажной работы. Когда тут заниматься детьми?

А ведь психолог в школе мог бы помочь, если бы реально занимался своей работой. Так, директор центра социально-психологической помощи семье и детям «Семья» Людмила Миронова отметила, что за 10 месяцев года по вопросам суицидальных проявлений к ним обратились 112 человек, в том числе 34 подростка. В каждом случае удалось предотвратить трагедию.

Нет простого решения
– Причины не в психологах, не в школе, это глобальная проблема, – считает председатель общественной организации «Родительское собрание» Константин Долинин, бывший уполномоченный по правам ребенка в Ульяновской области. – Психологи в школах отбывают номер. По сути же учитель, да и каждый сотрудник школы, должен быть психологом. В этом учреждении должно быть хоть несколько человек, которым ребенок доверяет, к которому пойдет с проблемой. А сейчас ребенок в школу пришел, ему дали образование, он из школы ушел. Формально все правильно, но так быть не должно.

Долинин считает, что ребенок остается наедине с самим собой, потому что школа отныне – учреждение, которое продает «образовательные услуги», но не занимается по-настоящему воспитанием и обучением детей.

– Что творится в душе у ребенка? Всем наплевать, – считает Долинин. – Я, кстати, пару лет назад предсказывал – будет всплеск суицидов. Со мной спорили, но, увы, я оказался прав. Все потому, что ребенок стал объектом зарабатывания денег. Где все общественные объединения – МГЕР, другие? Спортивных школ бесплатных не осталось, да и многие хорошие закрывают. Тренеры в спортшколах, там, где остались настоящие профессионалы, затюканы министерством. При этом дети глобально брошены.

Напомним, Долинин по последнему случаю, когда участник драки у «Аквамолла» покончил жизнь самоубийством, направил открытое письмо главе МВД России. По его мнению, полицейские не занимаются групповой подростковой преступностью, не работают с существующими ОПГ. Да и в этом конкретном случае все структуры, считает Долинин, работали спустя рукава.

– Сразу после драки у «Аквамолла» надо было взять под плотную опеку обе стороны конфликта, – говорит он. – И уполномоченному, и МВД… Но за детей никто по-настоящему не отвечал.

Долинин подчеркивает, что у проблемы нет одного виновного – школы, психологов, МВД или уполномоченного. Как нет и простого решения проблемы.

Это целый клубок проблем, который никто не хочет распутывать, – убежден председатель «Родительского собрания».

Сергей Гурьянов