В этом году отмечается 72-летие Великой Победы. С тех пор каждую весну, в мае, оглядываясь назад, мы ищем силы в своем героическом прошлом, убеждая себя: самое страшное уже позади, и мы пережили его. Но кровавая война не закончилась. Бессмертный полк до сих пор идет в атаку «За Родину!». И где-то там, среди окопов, еще слышен приказ: «Держать оборону!».

Без вести пропавшие

«Война не закончена, пока…» — эта крылатая фраза принадлежит великому русскому полководцу, генералиссимусу Александру Суворову.

Мы восхищаемся героями, мы в долгу перед ветеранами, но в тысячи раз виноваты перед теми, кто до сих пор на войне.

Пропавших без вести в боях насчитывается более 4 миллионов. Каждый год поисковые отряды предают земле до десятка тысяч непохороненных солдат.

С 1989 года, когда был создан Союз поисковых отрядов России, с почестями перезахоронено более 120 тысяч бойцов, установлено около 10 тысяч имен. Но до сих пор у фамилии каждого третьего солдата в графе «причина выбытия» значится «пропал без вести», и поиск их продолжается. Кому это нужно? За ответом на этот вопрос мы обратились к идейному вдохновителю и бессменному руководителю областного Военно-поискового центра «Набат» Олегу Ерохину.

Ангелы-хранители

— Я занимаюсь поиском с 1995 года. В то время я работал тележурналистом в Саратовской области. Поехал в командировку в Ленинградскую область, чтобы осветить работу поисковиков. Меня потрясло обилие незахороненных человеческих останков. Там шли тяжелейшие бои в сорок первом – начале сорок второго. Когда в марте 42-го сошел снег, он обнажил четыре слоя сплошных трупов. Внизу были бойцы второй ударной армии, погибшие в боях сентября 1941 года, выше – моряки в бушлатах, отправленные сюда в октябре-декабре сорок первого. Над ними – вятичи – бойцы 311-й стрелковой дивизии из Кирова, которая полегла здесь полностью. Сверху в телогрейках и валенках лежали бойцы, пытавшиеся прорвать блокаду в феврале сорок второго.

И так всё оставалось до 90-х годов ХХ века, когда наконец начали извлекать эти останки. Тогда я поднял своих первых шестерых воинов.

Я не могу передать те чувства, что мною овладели, но знаю точно: во мне всё словно перевернулось. Я организовал поисковый отряд «Набат» и начал большую работу.

На ваш вопрос «Кому это нужно?» ответ здесь, в огромных папках с личными делами, что мы ведем по просьбам людей. Постоянно в работе более 500 материалов. Нам пишут отовсюду: от Владивостока до Калининграда. И поток просьб не уменьшается.

— За эти годы у вас, наверняка, накопилось много историй, и мистических в том числе…

— Загадок и необъяснимых явлений хватает. Однажды с нами на поисковые работы выехала девушка-фотограф. Чуть позже, когда мы стали просматривать фото: и те, что сделали во время работ, и те, что удалось обнаружить со времен войны, — она вдруг на одном из снимков увидела себя в военной форме. Как послание из прошлого. Мы ее тогда долго в чувства приводили. В другой раз пришлось потратить чуть ли не ящик водки, чтобы в прямом смысле отпоить человека от шока. Он уверял, что слышал, как бойцы разговаривали. Всё было настолько реально и ощутимо, до дрожи в ногах. В местах, где доблестные воины сложили головы, мощнейшая непередаваемая энергетика.

Был случай: нашли мы солдата и медальон, в нем — клочок бумаги и ничего. На утро, ко всеобщему изумлению, вдруг проступили буквы, а как только мы прочли данные, надпись вдруг вновь исчезла, и бумага рассыпалась в прах. Мистика? Да.

Впрочем, здесь больше уместно «чудо», к которому я отношу совсем другое.

— Что именно?

— Судите сами. За 70 лет от человеческого тела не должно практически ничего остаться. Однако мы находим останки, у которых целы даже мышцы. Мы находили в болоте молоденькую девочку-санитарку с косичками. Она была, как живая.

На самом деле, когда солдата ждут с войны, он ведь тоже ждет, когда наступит его время, и он, наконец, вернется домой. Ведь все, кто уходил на фронт, обещал вернуться. И наш долг сегодня — помочь воинам сдержать своё слово.

Совсем недавно нами был найден солдат, который уходил на фронт из Майнского района. Мы обратились к местному краеведу за помощью в поисках родственников. Отыскали, встретились, стали разговаривать — и вдруг выяснилось, что совпадают все данные, кроме отчества. Стали разбираться — и выяснилось, что это родственник краеведа, которая помогала нам в поисках. Позже мы нашли и другого солдата.

Другой раз случайно в куче металлолома мой знакомый нашел часть танка. Стали копать дальше, подняли архивы. В результате нашли танк, а в нем — танкиста – Героя Советского Союза, которого, к слову, считали уже похороненным.

— Когда идут поисковые работы, вы немцев находите?

— Честно признаюсь: я такие «находки» не люблю. Ничего не могу с собой поделать, передергивает. Конечно, мы их не бросаем. Передаем данные в специальные центры и отряды, которые специфицируются на поиске немецких солдат. Например, в Калуге, знаю, работает отряд. Их финансируют немцы, как водится, со свойственной им педантичностью: за 30 тысяч в месяц они должны находить порядка 9 человек. Можно представить себе масштабы.

— А с «черными копателями» вам приходилось сталкиваться?

— К прискорбию, да. Этого «добра» хватает. У них в ход идет всё: останки, медальоны, награды. Мерзко. Был момент, когда ко мне обратился один местный нотариус. К ним в коллегию поступило письмо, что, мол, семью из Ульяновской области разыскивают в Германии в качестве наследника капитала в 70 тысяч евро. Я тогда отказался помогать за деньги, но судьба вернула меня в это дело. Совершенно случайно мы наткнулись на след молодого солдата, участника войны. Его считали без вести пропавшим. Он же попал в плен, мотался по лагерям. Так он оказался в Польше, где его усыновила польская семья. После войны он женился и переехал в Германию. Здесь у него остались три сестры и брат, внука которого мы нашли. Вот так: одни пытались заработать на этом деле, а мы сделали свою работу.

— Есть сегодня среди того объема поисковой работы что-то, что вас особенно будоражит?

— Есть, конечно. Совершенно случайно на территории нашей области были обнаружены обломки двух потерпевших крушение самолётов времен 41—42 годов. Хвост одного из них до сих пор торчит из болота. Кто знает, может, там и летчик. Узнать это очень хочется.

— К вам мертвые не приходят?

— Казалось бы, должны. Но нет. Как сказал мне однажды батюшка: «Благим делом занимаетесь, потому и Бог вас бережет, и воины, что ищите вы, для вас — ангелы-хранители».

Думаю, он был прав. Только не для нас одних павшие в боях солдаты — ангелы-хранители. Ведь они до сих пор защищают наши рубежи. И пока это так, мы можем быть спокойны за мирное небо над головой. Как-то мы нашли медальон, а в нем послание: «Живите счастливо!». И это завет, что мы, потомки славных воинов, должны непременно исполнить.

Записала Ольга ФИЛИППОВА.