Артур Таниев
То ли наши читатели такие потому, что читают «СК», то ли «СК» такой потому, что его читают такие читатели, но они как-то всегда очень здраво рассуждают о событиях и жизни. Вот как, например, о проблеме пешеходной улицы в Ульяновске.

В ответах на вопрос недели о нашем «Арбате» чаще всего звучало, что это не то, о чем надо сегодня говорить и чем заниматься. Есть куда более животрепещущие проблемы горожан. Перечислять эти проблемы не имеет смысла, о них знает каждый, как и о том, что «Арбаты» стали чем-то вроде бантика на застиранном и в клочьях платье. Города, и не только Ульяновск, бросили под колеса и теперь пытаются выкроить хоть переулочек какой-нибудь, где люди могли бы пройти пешком. Но мест, не занятых автомобилями, не осталось.

Идея «Арбата», однако, не эту цель, скорее всего, и преследует, а ту, которую преследует вообще все нынешнее так называемое благоустройство, в которое чиновничество ударилось. Цель эта – деньги. Может, не напрямую из бюджета, а через разные фирмы, получающие заказы на «благоустроительные» работы. «Благоустраивается» все: дворы, парки, газоны, деревья, – и чуть ли не основная роль в приведении, скажем, дворов в порядок отводится оснащению их детскими площадками, разными пластиковыми горками, лесенками и тренажерами. И все якобы по просьбам родителей. Уж не знаю, кто из родителей в здравом уме захочет иметь это рядом со своим домом, чтобы их дети свернули однажды себе там шею.

Пластик вообще захватывает все городские пространства, то есть заказов тут на миллионы и миллионы рублей. И вряд ли производители этой вредной для экологии рухляди получают такие заказы за красивые глаза. Слишком сладкий для них пирог, чтобы скармливать им его бесплатно. Многое могла бы, конечно, прояснить информация о том, кто эти производители, кто стоит за фирмами и ими реально владеет, как их фамилии и чьи они родственники. Но информация эта закрытая, и население видит только то, как заботятся о его «комфорте и удобствах».

То же и с «уходом за зелеными насаждениями», где размах деятельности можно объяснить лишь объемами финансирования, в соответствии с которыми идет лихорадочная рубка деревьев и обрезка. В центре Ульяновска обкорнали даже те тополя и липы, которые этой процедуре подвергались совсем недавно, и у них только-только начали отрастать молодые побеги – срезали и эту поросль подчистую. Не чем иным, как глумлением над казной, нельзя назвать и якобы английские газоны, выстригаемые у нас третье или четвертое лето подряд. Притом что в Англии практически не бывает отрицательных температур наружного воздуха, и трава там живет круглогодично. Но вы посмотрите сейчас на эти наши газоны, на ту грязь, в которую они превратились после зимы. Так что весь проект газонокошения относится целиком, я считаю, тоже к сфере шкурных интересов, а никак не к благоустройству.

Справедливо это и для городских парков и скверов, о которых утрачено уже всякое представление. Словарь русского языка Ожегова определяет парк как «большой сад или насаженную рощу с аллеями, цветниками, водоемами». У нас же парк – это вытоптанная земля с деревьями и напичканная пластиковыми прибамбасами, аттракционами, каруселями, снова тренажерами, какими-то левыми передвижными зоопарками, загаживающими территорию, и прочим, на чем прорвавшийся в парки частник гребет «бабки». От живой природы, островком которой призван быть городской парк, не осталось и следа, и ребенок, находясь в нем, не имеет больше шансов ни бабочку увидеть и, распахнув глаза, за ней понаблюдать, ни жука, следующего куда-то по своим делам, ни тем более белку. Все это перемолото «благоустроительными работами».

И вот на очереди только что созданный национальный парк «Сенгилеевские горы», о котором уже объявлено, что его тоже будут «благоустраивать и развивать», и на это, дескать, выделяется бюджетное финансирование. Заявленное намерение снова категорически противоречит понятию «национальный парк». По Ожегову, это «территория или акватория, на которой охраняются ландшафты и уникальные природные объекты». Не «благоустраиваются» и не развиваются, а охраняются, что означает – сохраняются в том первозданном виде, в котором объявлены нацпарком. А Сенгилеевские горы – место действительно уникальное и ульяновцам пока малоизвестное. Чуть больше о нем сам я узнал совершенно случайно из телевизионного расследования одной криминальной истории, произошедшей в 1974 году в этих горах. В расследовании и горы показали, и о минеральных камнях, которые в них находят, рассказали, и о легендах. Есть что, в общем, беречь и охранять. Но финансирование-то выделено, и надо «осваивать». И его, конечно, «освоят».