Это, наверное, главный теперь вопрос в связи с взрывом в метро Санкт-Петербурга, прогремевшим в понедельник, 3 апреля, около 14.30 по московскому времени.

Место взрыва – район станции «Технологический институт», до которой машинист поезда довел состав с взорванным вагоном. Решение не останавливаться в туннеле, где и произошел этот предположительно теракт, эксперты расценили как правильное, позволившее быстро эвакуировать пострадавших и остальных пассажиров поезда. Погибло 11 человек, часть из которых умерли в машинах «скорой» и в медучреждениях. Власти Петербурга в тот же день объявили сумму в 23 миллиона рублей, которую выделяют на выплаты семьям погибших – по миллиону рублей, пострадавшим с тяжелыми травмами – по 500000 и легко пострадавшим – по 250000 рублей.

То есть с бухгалтерией вопрос закрыли, погибших быстро забудут, как забыли о сотне, рухнувшей перед Новым годом с «Ту-154» в Черное море, в числе которой был чуть ли не весь состав ансамбля имени Александрова, и жизнь пойдет своим чередом. Странно, что и через сутки после террористической атаки на питерское метро никто не взял на себя ответственность за нее. Делается же это обычно в первые минуты после теракта, в чем во многом и его смысл. Смысл, иначе говоря, в демонстративности и публичности организаторов бойни.

Поначалу подумалось, что наши не сообщают об ответственных за теракт, опасаясь, возможно, что общество расценит его как месть за военную операцию в Сирии, что им на данном этапе невыгодно. Но объявления не было и на телеканале «Евроньюс», который обычно не церемонится и сразу же сообщает, кто стоит за преступлением, ссылаясь на какой-нибудь твит самих преступников. В общем, теракт был, ответственных – нет. И даже запрещенное в России ИГИЛ молчит. Возможно, непричастно либо молчит из-за каких-то внутренних споров, решая, ввязываться ему в эту историю или не ввязываться.

Но кто бы ни организовал этот взрыв и с какими бы целями его ни организовал, гибель безвинных изобличает подлость организаторов. И, конечно, их трусость. Подло, впрочем, все наше время, как таковое.

Сергей Поленов