Иван Сивопляс
Плох тот солдат, который не мечтает стать генералом. Плох тот чиновник, который не грезит о карьерных вершинах. И пускай государственная служба – не поле спортивных достижений, карьерные высоты покоряются не многим, и потому мы всегда можем говорить о “самых-самых” и “единственных в своем роде”.

34 губернатора повидала до революции 1917 года и со времени своего основания в 1796 году Симбирская губерния. Быть губернатором, и даже в Симбирске — высокая честь и нелегкий труд. Но единственный из 34 сумел прыгнуть выше головы — стать министром Российской империи! В мае 2017 года князю Алексею Алексеевичу Долгорукову (1767-1834) исполнилось 250 лет. Достойный повод вспомнить одного из самых достойных симбирских губернских начальников!

Конец XVIII — начало XIX века — эпоха расцвета российского дворянства, главного правящего сословия империи. Политический вес дворянства невероятно превосходил численность и тем более богатство этого сословия (большинство дворян были совсем небогаты). Практически в одиночку они составляли общество, ту среду, что порождает и поддерживает определенные идеи и принципы, традиции, понятия о чести и с которой все более вынуждены были считаться даже самодержавные российские императоры.

Императоры помнили, что они сами плоть от плоти российского дворянства, и потому одаривали правящее сословие множеством разнообразных преференций. Эти преференции старались блюсти казенный интерес. Допустим, право на открытие и содержание винокуренных заводов, полотняных и суконных мануфактур дальновидно предоставлялось в тех отраслях, в продукции которых было кровно заинтересовано государство, в условиях все новых и новых войн, вспыхивающих и тлеющих на российских рубежах. Но это была и «плата за страх», ведь именно дворянство, одетое в гвардейские мундиры, было движущей силой всех дворцовых переворотов. Негласная дворянская оппозиция, фронда, была реальной силой.

Знатных российских дворян называли столбовыми: подразумевался воображаемый или запечатленный на бумаге «столб» генеалогического древа, включавший в себя несколько — чем больше, тем лучше — поколений, от пращура и до его здравствующего потомка. Но у симбирян была своя этимология этого слова. Венчанный короной «столп», как известно, основной элемент нашего губернского герба, редкой фигуры в российской геральдике. Истинно столбовой дворянин, уверяли здесь — значит дворянин симбирский!..

Высочайшим указом императора Александра I от 14 (27) мая 1808 года, в день своего 41-летия, действительный статский советник князь А.А. Долгоруков был назначен симбирским гражданским губернатором. Его карьера складывалась типично для отпрыска богатого и древнего рода — формальная служба в армии с девяти лет, в 15 лет — первый офицерский чин, ловля чинов и званий, непыльная и нетрудная столичная служба.

В «столбовой» Симбирск этого не юного по своему времени аристократа задвинули явно ради знатности и древности рода, ублажая здешнее дворянство — вот вам прямой потомок Рюрика, вдобавок сам симбирский помещик, владелец села Воскресенского, Сарбаево тож, на границе Ардатовского и Алатырского уездов.

Это назначение могло показаться номинальным, но, казалось, неожиданно в князе открылся административный талант. Открылся неожиданно, и даже шокирующим образом — на ближайшем пожаре Алексей Алексеевич палкой побил нераспорядительного полицейского пристава. Случай шокировал общество, но ненадолго — все сошлись, что пристав заслужил «своего».

Ну а новые действия князя Долгорукова все более располагали к нему симбирян. Князь А.А. Долгоруков обещал «впредь внимательнее рассматривать» направляемые ему на утверждение судебные решения. Среди событий Русско-шведской войны 1808-1809 годов им была организована в Симбирских пределах выгодная и казне, и помещикам масштабная закупка хлеба для снабжения армии, без малого 85 тысяч центнеров.

В 1809 году в Симбирске при деятельном содействии губернатора открылась Комиссариатская комиссия, стимулировавшая «с пользой для казны» развитие суконной промышленности на территории Симбирской губернии. Дворяне открывают все новые суконные мануфактуры — и вскоре каждая третья шинель для Российской армии шьется из симбирского сукна.

А 3 августа 1809 года, тоже при деятельном участии Алексея Алексеевича и к радости симбирского дворянства, был высочайше утвержден симбирский губернский статский мундир: «Кафтан суконный темно-зеленый, камзол и исподница белые, подкладка под мундиром зеленая, воротник и обшлага суконные голубые, выпуск (опушка) черный, карманы косые, пуговицы белые». На белых пуговицах сиял симбирский губернский «столб». В симбирском губернском мундире князь А.А. Долгоруков запечатлен на известном портрете работы выдающего русского художника Владимира Боровиковского.

Парадный портрет — это целая философия. Являя себя в симбирском мундире, Алексей Алексеевич четко демонстрировал миру свою неразрывную связь с вверенным его попечению краем. И благодарные симбиряне говорили о князе-губернаторе, «как о наилучшем, умном и добром начальнике, горевшем желанием истребить зло».

Летом 1812 года в российские пределы вторглась французская армия во главе с императором Наполеоном. Задачей французов было поскорее разбить Российскую армию в генеральном сражении и навязать кабальный мир. Но император Александр I декларировал концепцию всеобщей, Отечественной войны. Страна должна была бы оказывать затяжное сопротивление захватчикам, несмотря на возможные поражения армии. Важнейшей частью этой доктрины стало формирование по российским губерниям дворянского ополчения, силы комплектуемой и вооружаемой на счет дворянских обществ из крепостных крестьян под командой дворян-офицеров.

Алексей Алексеевич очень активно вмешивался в формирование Симбирского дворянского ополчения. Управляющий Усольской вотчиной графа В.Г. Орлова доносил: «Сын ко мне пишет из Симбирска от 17 октября, что губернатор принятых в Ставрополе предводителями воинов много браковал, в том числе несколько и от нас отданных». Но результатом этой активной «браковки» стало то, что Симбирское ополчение оказалось одним из самых боеспособных дворянских ополчений, способным принимать непосредственное участие в боевых действиях, что оно вполне и доказало во время заграничных походов русской армии.

К дворянам, тем более к высокопоставленным и богатым, князь А.А. Долгоруков был подчеркнуто строг: «Я не могу верить, чтобы вы, милостивый государь мой, не хотели участвовать в таковых великих и достохвальных подвигах соотечественников ваших, особенно тогда еще, как милосердный Государь наш взывает о сем с надеждою к сословию дворянскому, испытанному в верности к престолу Его. Но, однако ж с сожалением вижу, что Вы, едва коснулась Вас самая малая комиссия — от оной уже отзываетесь. Я не нахожу, чтобы заводчик, дворянин российской уволен был от комиссии, исполнения коей требуют от него обязанность к Государю, Отечеству и собственное благосостояние», — писал он к спасавшемуся в Симбирских пределах, бежавшему из разоренной французами Москвы известному богачу полковнику И.А. Пашкову.

Требования князя А.А. Долгорукова вызвали негативную реакцию влиятельного дворянина. И.А. Пашков пытался найти управу на князя у министра юстиции И.И. Дмитриева, жалуясь тому на притеснения: «Г. Губернатор предписывает мне письмом при разных выговорах и упреках выполнение наряда с угрозою при отречении моем принятия строгих мер. Зная мстительность его, надменность и притеснения многим дворянам, я опасаюсь неприятностей, ведая как он многим дворянам наделал нестерпимых оскорблений, потому что не имеют голоса и защиты». Но интересы Отечества были действительно важнее, и потому богачу пришлось смириться и исполнять…

Князь А.А. Долгоруков, единственный из известных симбирских дореволюционных губернаторов, поддерживал личные тесные отношения с симбирским духовенством. Велеречиво, но с искренней радостью 30 апреля 1814 года губернатор лично известил настоятеля Симбирского Покровского мужского монастыря архимандрита Порфирия о взятии русской армией французской столицы: «Наконец гордые стены Парижа преклонили выю пред великим Царем России, и народ французский, 20 лет в буйствах своих проливая реки крови человеческой, ожидает ныне с трепетом помилования от избавителя Европы Императора Александра 1-го. С каковою общею радостию поспешил поздравить Вас, милостивый государь мой, и прошу сделать должное распоряжение о принесении майя 3-го числа Господу Богу благодарственного молебствия за ниспосланные нам щедроты Его». В 1814 году супруга губернатора, княгиня Маргарита Ивановна Долгорукова, урожденная Апай-щикова (1785-1815) пожертвовала в церковь Св. Алексия Митрополита Симбирского Спасского девичьего монастыря богато украшенную икону Богоматери «Всех скорбящих Радости» с лампадой. Впоследствии тайный советник князь А.А. Долгоруков пожертвовал 500 рублей ассигнациями на сооружение в Симбирске СвятоТроицкого кафедрального собора.

Высочайшим указом от 17 мая 1815 года князь А.А. Долгоруков получил новое и весьма почетное назначение — московским гражданским губернатором. Но Алексей Алексеевич совсем не спешил к месту новой службы, связанный с Симбирском неожиданно разразившейся семейной драмой — болезнью и смертью своей супруги. Она была погребена на кладбище Симбирского Покровского монастыря.

В 1816 году князь А.А. Долгоруков был произведен в чин тайного советника. 200 лет назад, в мае 1817 года он был назначен сенатором.

Новоназначенный сенатор князь А.А. Долгоруков весьма удружил симбирянам. После Отечественной войны 1812 года правительство Российской империи вплотную занялось устройством дорог. Их строили методом так называемой дорожной повинности, когда каждый помещик был обязан представить на строительство определенное количество крепостных крестьян. «Люди» отвлекались от сельхозработ, и баре несли ощутимый убыток. В 1817 году князь А.А. Долгоруков добился дорожной привилегии для симбирских дворян. Здесь, в единственной губернии империи, разрешено было «не усаживать березами большую Московскую дорогу, в пределах Симбирской губернии, а вкопать, по обеим сторонам этой дороги, сосновые столбы».

Эта мера позволила резко сократить дворянские издержки. Надо сказать, что князь А.А. Долгоруков был лично заинтересован в положительном для симбирян исходе дела, поскольку к тому времени владел уже несколькими имениями в крае, как раз вдоль той самой дороги. Благодарное симбирское общество закатило в честь сенатора шумный бал. Симби-ряне опять называли себя столбовыми, теперь в честь уникальных сосновых столбов!

Но сиюминутная выгода от привилегии на десятилетия вперед предопределила неудовлетворительное состояние дорог в Симбирской губернии. Столбы гнили и падали, и перевозчики предпочитали другие маршруты, а губерния все более оказывалась в стороне от самых бойких дорог.

При императоре Николае I, 18 октября 1827 года, князь А.А. Долгоруков был назначен генерал-прокурором и министром юстиции. Формально Министерство юстиции считалось первым в системе исполнительных органов власти, осуществляя надзор за деятельностью всех остальных министерств и ведомств. Фактически вплоть до 1917 года оно считалось самым бедным министерством в империи — на юстиции экономили.

По повелению Николая I Алексей Алексеевич деятельно участвовал в систематизации российского законодательства. В 1828 году началось печатание «Полного собрания законов Российской Империи». 20 сентября 1829 года он был уволен с поста министра юстиции. Князь А.А. Долгоруков скончался 11 августа 1834 года в Санкт-Петербурге и был погребен в церкви Св. Духа Александро-Невской лавры, на главном кладбище Российской империи. Жизнь стала историей.