Лето – время подведения итогов учебного года для художественных школ и творческих курсов. С художницей Еленой Кривошеевой, несколько лет назад открывшей в Ульяновске курсы рисования, мы поговорили о росте интереса к самореализации с помощью творчества среди не только детей, но и взрослых.

– Елена, расскажите, как вы выбрали этот путь?

– Я начала рисовать с дошкольного возраста, ходила в изостудию Александра Зинина, потом поступила в Областную детскую школу искусств, училась там до поступления в училище культуры и на третьем курсе, за год до окончания училища, решила попробовать поступить в университет. Поступила в УлГУ на «Промышленный дизайн», год училась параллельно в училище и вузе.

После окончания училища мы с подругами, а у нас у всех были красные дипломы, поехали в Санкт-Петербург поступать в Мухинскую академию художеств. Эта поездка была ключевой для меня. Там я узнала, что можно писать по-другому. В момент экзаменов была очень интересная публика. Мы жили в общежитии, где живут мухинские студенты, мы общались с ними, ходили к ним в комнаты, смотрели их рисунки. У нас были огромные глаза, нас эта живопись заразила. Они пишут очень яркими цветами, не используя черный цвет. Это стало основой для моей живописи, я исключила черный цвет из своей гаммы и поняла, что получается очень ярко. Черный цвет оставила для графики.

Конечно, мы не поступили. Нам сказали: «Девочки, молодцы, что приехали из своей провинции, но у нас все делается заранее, если хотите поступить, вы должны еще год ходить на подготовительные курсы».

Но я ничего не потеряла. Я вернулась, продолжила учиться в УлГУ, уже с новыми навыками Мухинской школы. Я по-другому стала смотреть на живопись и на дизайн в целом. Это было хорошей встряской для меня.

Курса с третьего я начала преподавать. Мне захотелось учить детей и делиться знаниями. В 2009 году меня пригласили в Центр детского творчества, я начала вести первые кружки, мне это очень понравилось. Потом меня пригласили работать в Центр детского развития. Я вела курсы у детей трех-шести лет, это было очень интересно. На каждом уроке с детьми мы играли, придумывали карты, квест, и каждый занимался какой-то его частью. Занятие длилось минимум полтора часа. Обычно трехлетних детей сложно усадить дольше, чем на 40 минут, а нам было очень весело.

Когда я закончила университет, стала работать в Областной ДШИ №1, где сама училась. Это замечательное место, я всем советую там заниматься. Но я оттуда ушла. Я люблю много путешествовать, и мне сложно было умещаться только в каникулы. Да и вся эта бюрократическая система: написание программ, отчеты и так далее… Есть люди, которые могут умещаться в нее, есть те, которые нет.

– И сейчас вы преподаете в своей студии?

– Да. Я стала вести частную практику. Она началась всего с одного объявления в газете. Я написала: «Уроки рисования», – и стала ждать. У меня появился первый ученик, второй, третий. Так вышло, что их стало 10, потом 15, и их пришлось объединить в общую студию.

– Есть ощущение, что сейчас не только у родителей, которые хотят, чтобы их дети занимались творчеством, но и у взрослых людей растет интерес к рисованию. Вы это замечаете?

– Да. Вообще здорово, когда человек что-то делает сам. Я художник, я умею рисовать и понимаю, как здорово уметь самовыражаться, да еще и этим зарабатывать. Немногие люди имеют возможности для самореализации. Весь день у них проходит в офисе, это зомби-режим, в котором не остается возможностей для чего-то еще, душа не развивается. Поэтому сейчас культивируются взрослые творческие курсы. Многие мои коллеги делают мастер-классы, например, по живописи для взрослых, и у них находится большая аудитория.

– А насколько сложно взрослому, который когда-то в школе получал уроки рисования, освоить навыки живописи?

– Самое главное в обучении – желание, как и у детей. У меня есть взрослые ученики, в основном это родители, которые приводят детей, а потом решаются и начинают сами рисовать с нами. Обычно начинают с пленэров, летом мы рисуем на улице. Многие взрослые просто боятся. Был такой хороший пример: ходила девочка моего возраста, она жесткий перфекционист. Не получается – беда. Линия кривая – все плохо. Но она хотела научиться правильно смешивать цвета, она очень талантливая, сейчас она прекрасно рисует, прошла базовый курс, поняла для себя все, что нужно. Она поначалу расстраивалась, когда что-то не получалось, но я стала соединять ее с общей группой детей и поняла, что это очень здорово. Когда к ней подходит пятилетняя малышка и говорит: «Ой, как у тебя красиво…». Это здорово влияет. Взрослые стесняются самовыражаться. И когда ребенок им говорит комплименты, они значат гораздо больше, чем слова учителя. С детьми она просто расцвела, начала рисовать, перешла эту грань, когда она решила, что почему-то не может. Среди взрослых ты боишься быть хуже, а с детьми все по-другому.

– Вы уже сказали о зажатости взрослых. Есть такая точка зрения, что академическое обучение живописи нередко лишает человека возможности творчества, загоняя в какие-то шаблоны. Приходилось ли с подобным сталкиваться?

– Просто есть разные системы преподавания. Часто обучение – это планшет с изображением и педагог, который говорит: «Проведем линию прямо, теперь возьмем желтый, все рисуем желтым». У меня другой подход, я смотрю, кто что может. При первом подходе очень просто закомплексован человека. Хотя некоторым, несобранным, детям, наоборот, больше подходит такая система. Но это больше для дисициплинарного образования ребенка, а не для развития творчества. Многим взрослым это тоже часто нравится, потому что там все по порядку.

– А вы сами что рисуете?

– Я люблю рисовать с натуры в путешествиях. Есть и сюжетные картины, у меня были две персональные выставки. Всегда беру с собой бумагу и краски, часто покупаю материалы в той стране, где бываю. Например, покупаю в Индии акрил и пишу пейзаж этой палитрой цветов, тогда получаются настоящие индийские зарисовки. Или приезжаю в Америку, а там совсем другие материалы, покупаю фломастеры, рисую ими. Получаются зарисовки путешественника, их у меня очень много. Даже в горах на сноуборде катаюсь с блокнотом и красками в рюкзаке. Я показываю, как вижу ту или иную страну или место.

– Сейчас практически у каждого человека есть возможность сделать фотографию понравившегося ему места, но почему, как вы думаете, людям все равно хочется эти места рисовать?

– Человеку хочется именно творчества. Когда я училась на втором курсе в университете, мы ездили на пленэр в Санкт-Петербург. Поехали в Петергоф, рисовали на заливе домик Петра. Рисуем, получаем удовольствие, рядом ходят туристы. К нам подошли папа с мальчиком, и мальчик спросил: «Папа, а у этих людей нет денег на фотоаппарат?» (смеется. -Ред.). Кому фотоаппарат, а кому – рисовать. Каждый по-своему себя выражает.

– Вы можете назвать себя состоявшимся художником?

– Конечно же, нет. Я всегда чему-то учусь, добавляю новые элементы. Хожу по музеям, езжу по выставкам, много смотрю. И само по себе искусство растет, меняется время, и искусство тоже. Есть академическая основа, но искусство идет вслед за жизнью.

Записала Лидия ПЕХТЕРЕВА