На фоне раздрая с Западом наша госпропаганда начала массированную рекламу Китая на российских просторах.

Передачи, посвященные Китаю, идут практически на всех государственных телеканалах. В одной из них с пафосом повествовалось о «веках взаимного проникновения русской и китайской культур». На мой взгляд, это ложь как по отношению к России, так и по отношению к Китаю, поскольку за века проникновения, скажем, китайской культуры в русскую в русской должны были остаться хотя бы какие-то следы китайской. Не в неких наукообразных сферах, а в том, чем живут наше общество и народ.

Однако найти какие-либо следы китайского влияния у нас вряд ли удастся. Сколь ни пытайся, не вспомнишь, к примеру, ни одного слова в русском языке, которое произошло бы от китайского. Зато сколько угодно слов родом из Западной Европы. Даже само название высшего должностного лица Российской Федерации – это буквально английское president, то есть президент. Спикер хоть Совета Федерации, хоть Госдумы – это английское speaker. Партия – их же party. Форум, саммит, Библия, патриотизм и так далее – все это либо греческое, либо римское (латинское), либо английско-немецко-французское. Вы будете смеяться, но даже сан главы Русской православной церкви (РПЦ), патриарх, оттуда, из Англии – patriarch. Если иметь в виду, что большей претензии на русскость, чем у РПЦ, трудно представить, то о чем можно вообще говорить?

В общенародном русском много заимствований еще из тюркских языков. Например, деньга, деньги, мазарки (кладбище), сарай, амбар. Но ничего нет из китайского. Любому из россиян знакомы художники Рафаэль, Леонардо да Винчи и Микеланджело, даже если никогда не видел ни одной их картины или скульптуры и ни одного построенного ими здания. Знаем, кто такой Дон Кихот. Знаем собор Святого Петра в Риме, Эйфелеву башню в Париже, Биг-Бен в Лондоне, австрийские Альпы, остров Сицилия, остров Святой Елены, где угасал Наполеон, рок-группы «Битлз» и «Роллинг Стоунз», парижскую и итальянскую моду, швейцарские часы и сыр, немецкий «Мерседес», королеву Великобритании, дальнюю родственницу российских царей, Амстердам, Алена Делона и Софи Лорен…

Словом, европейцы мы от головы до пят, на которых только лапти, может быть, чисто наши, эксклюзивно-национальные. Из китайского же не знаем ничего и никого. Ни одного имени из писательского цеха или музыкального. Ни одного художника или архитектора. Никто из нас не ест, как китайцы, палочками, едим европейскими столовыми приборами. Не знаем названий ни одной из горных вершин, которых там, видимо, много. Не видели и не испытываем, вероятно, желания увидеть хотя бы один китайский фильм. Эта земля для нас terra incognito, выражаясь опять же европейски. Черный ящик.

Из осязаемых образов знакомы лишь с образом Великой китайской стены, которая не только как многотысячекилометровый материальный объект, но и как идея является, пожалуй, главным символом Китая, отгородившегося от мира этой стеной. И наиболее характерная его черта – это глубочайшее равнодушие к другим странам, соединенная со страстью все у них перенять и скопировать. Как ту же Эйфелеву башню или московский Кремль, подделки которых воспроизведены на его территории. Из его мыслителей более-менее широким массам у нас известно разве что имя философа Конфуция, с его сакраментальной фразой: «Если долго сидеть на берегу реки, дождешься, когда мимо проплывут трупы твоих врагов». Вот, возможно, квинтэссенция китайского мировоззрения, не агрессивного, как уверяют наши пропагандисты, но воспринимающего прочие страны и народы как врагов и ждущего, когда мимо поплывут их трупы.

Хамские попытки наших безмозглых идеологов сломать в россиянах их европейский код вряд ли столь безобидны, как они думают. Надежда, правда, на то, что сломать его не так просто, поскольку формировался он веками, начиная с походов князей Киевской Руси в Грецию, откуда они принесли к нам христианство. А потом пришло и все остальное – литература, музыка, архитектура, вознесшая, в частности, с нуля Санкт-Петербург, и язык в том виде, в каком мы им сегодня пользуемся. Ну и интернет, конечно.

Андрей Семенов