Антон Шабалкин, ведущий архивист Государственного архива Ульяновской области
В конце мая, в преддверии 205-летия со дня рождения Ивана Александровича Гончарова мы рассказали на страницах “ДЗ” о первом памятнике писателю на родине – мемориальной доске на Доме Гончарова.

В сентябре отмечается День памяти Ивана Александровича, и сегодня мы мысленно перенесемся на другой угол перекрестка улиц Гончарова и Ленина, где в сквере, носящем его имя, сидит в кресле отлитый в металле великий романист.

«В мае 1965 года в сквере на углу улиц Ленина и Гончарова неожиданно для горожан появилась новая скульптура, изображающая И.А. Гончарова сидящим в кресле», – писал краевед А.Н. Блохинцев.

Действительно, никакого открытия монумента не было. Его установили по-тихому, буднично – по заданию Горкомхоза. Майским утром ульяновцы с удивлением увидели, что в сквере «прописался» великий писатель. «Ульяновская правда» лишь полгода спустя, 14 ноября 1965 года, напечатала небольшую фотографию, которую сопровождали 10 пояснительных строчек, сообщавших, что «установлена новая скульптура, посвященная нашему знаменитому земляку».

Статуя И.А. Гончарова «[…] была заказана исполкомом Ульяновского городского Совета депутатов трудящихся и в начале 1961 года была отлита в единственном экземпляре на Мытищинском заводе художественного литья, – писал А.Н. Блохинцев. – Автором этой скульптуры является известный московский скульптор Лев Писаревский [(1906-1974)], кандидат искусствоведения, доцент, заведующий кафедрой скульптуры и декоративноприкладного искусства одного из московских институтов. Он же является автором памятников Олегу Кошевому в Москве, Сергею Лазо во Владивостоке, Калинину в Башкирии, Тарасу Шевченко в Орске и других». В годы Великой Отечественной войны Л.М. Писаревский работал как художник-скульптор студии военных художников имени М.Б. Грекова в воинских частях на Дальнем Востоке.

Художественный совет Художественного фонда РСФСР в своем заседании от 2 ноября 1960 года отметил высокохудожественное выполнение работы, рекомендовал отлить данную скульптуру в бронзе и повысить авторский гонорар.

Все это в творческой практике являет собой случай редкий.

Однако из-за острого дефицита бронзы скульптура отлита в чугуне, но итальянским методом по воску, вместо обычной кусковой формовки (этот метод формовки применяется только в уникальных отливках).

В марте 1961 года скульптура была доставлена в Ульяновск. Ее явно планировали установить на пьедестал к 150-летию со дня рождения романиста в 1962 году. Но дальше в дело вмешался чей-то волюнтаризм. Статуя «[…] была разгружена во дворе электростанции (ул. Минаева), где она, в соседстве с трансформаторами и умформерами, находилась четыре года с лишним, пока не была установлена».

Наконец председатель горисполкома Георгий Курнаков стал выискивать средства на установку «залежавшегося» памятника. Спроектировать постамент под скульптуру поручили 25-летнему архитектору Льву Нецветаеву, за два года до этого приехавшему в Ульяновск по распределению. Как правило, памятники делаются в творческом содружестве скульптора и архитектора. В данном случае получилось, что оба Льва -Писаревский и Нецветаев – трудились совершенно самостоятельно.

Л.Н. Нецветаеву принадлежала идея поместить на пьедестале выразительный автограф И.А. Гончарова. Архитектор предлагал отлить надпись в металле и закрепить буквы на постаменте. Но его не поддержали и ограничились прорезным вариантом подписи и дат жизни Гончарова на граните.

В то же время, когда Нецветаев уже проектировал постамент, продолжалась какая-то «подковерная борьба» за место в сквере. Так, 9 февраля 1965 года директору камнеобрабатывающего комбината города Долгопрудный Московской области Г.Н. Ляпину было направлено письмо за подписью председателя Ульяновского горисполкома в январе – марте 1965 года Василия Макаровича Соппы: «Отделом капитального строительства Ульяновского городского Совета депутатов трудящихся […] направлен Вам заказ и чертежи на изготовление 10 штук гранитных блоков для пьедестала под вазу, устанавливаемую в сквере на пересечении улицы Ленина с ул. Гончарова в г. Ульяновске.

Работы по благоустройству сквера и установка вазы должны быть закончены к 22 апреля 1965 г. […]».

В марте 1965 года В.М. Соп-па был отправлен в отставку. А здравый смысл, к счастью, все же возобладал, и пьедестал заняла не ваза, а статуя писателя. Сейчас трудно поверить, но в 1960-е – 1970-е годы часть горожан и даже местных руководителей не приняли новый памятник. А.Н. Блохинцев писал: «[…] Необычность появления нового скульптурного произведения в городе, да еще такого, которое отражает образ нашего земляка, породило в городе массу самых различных толков и небылиц. В большей части эти разговоры были не в пользу нового памятника, и во многом это было порождено именно той необычностью и внезапностью его появления, которая ни в печати, ни устно не была объявлена горожанам.

Нашлись «знатоки», которые распространяли слухи о том, что это обычная парковая скульптура, отлитая в пяти, семи и даже в восьми экземплярах, один из которых, якобы, и представлен у нас в Ульяновске.

Смысл этих толкований сводился к тому, что это обычная заурядная «поточная» скульптура, в которой, якобы, бесполезно искать какие-то эстетические качества, совершенно чуждые ей.

Никто не знал ни автора этого произведения, ни эстетических плюсов и минусов его. Это даже привело к выступлению в печати с нелестной оценкой данной скульптуры».

26 марта 1966 года по поводу памятника, ставшего яблоком раздора, в Москву был направлен запрос горисполкома. «Художественный совет еще раз подтвердил в своем решении, что художественное воплощение образа И.А. Гончарова, сделанное скульптором Л.М. Писарев-ским, заслуживает похвалы».

Письмо подписал народный художник СССР, действительный член Академии художеств СССР Александр Кибальников (19121987), автор мемориала в Брестской крепости, памятников В.В. Маяковскому и П.М. Третьякову в Москве и многих других выдающихся монументов. Но и это авторитетное мнение не всех убедило. Один из областных чиновников при обсуждении в 1969 году на облисполкоме списка памятников даже записал особое мнение:

«Возражаю против внесения в список памятников скульптуры Гончарова».

Впрочем, время все ставит на свои места. Имена хулителей ныне забыты, а сквер, получивший название Гончаровский, является одним из украшений города. Кстати, монумент стал первым в Ульяновске «сидячим» памятником. А в начале XXI века гончаровская тема получила новое развитие.

28 октября 2005 года в сквере установили «Философский диван». Через какое-то время пришлось исправлять досадную оплошность – кто-то из «грамотеев» ошибочно написал «ФилосоВский». Диван был изготовлен из металлопластика по внешнему виду дивана XIX века, хранящегося в Ульяновском областном художественном музее. На торце диванного сидения разместились слова: «Здесь я окончательно постиг поэзию лени, и это – единственная поэзия, которой буду верен до гроба, если только нищета не заставит меня приняться за лом и лопату». Это цитата из письма Ивана Александровича своей доброй приятельнице со студенческих лет Юнии Ефремовой. Написано письмо было 20 августа в Симбирске, куда писатель вернулся после 14-летней разлуки с родиной. Уставший от столичного ритма жизни, 37-летний И.А. Гончаров тогда вполне насладился несуетной симбирской обстановкой. Он писал: «Здесь я ожил, отдохнул душой и даже помолодел немного […]».

Тема гончаровско-обломовского отдыха на диване получила свое продолжение. В дни празднования Дня города 12 июня 2006 года перед диваном появились бронзовые тапочки. Это подарило туристам возможность фотографироваться на диване, засунув в них ноги. А острословы принялись гадать, какая еще вещь из гардероба Ильи Ильича Обломова дополнит композицию. Не угадали – 8 сентября 2007 года в рамках Обломовского фестиваля рядом на невысоком постаменте был установлен бронзовый «Памятный знак книге И.А. Гончарова «Обломов».

После реконструкции сквера летом – осенью 2011 года диван, тапочки и книга расположились на небольшом возвышении в его северо-западном углу. Но в ходе этой реконструкции сквер во многом утратил свою привлекательность. Его нещадно оголили, уничтожив росшую по периметру сирень, хотя, по мнению ряда экологов, проредить старые кусты можно было бы более бережно и аккуратно. А сделанные новые посадки достигнут полного расцвета еще не скоро. Нарекания горожан вызвали и высокие каменные ограждения цветников. «Что еще за надгробия?» – возмущались они. Первоначальный замысел проектировщиков сделать сквер проходным, устроив помимо одного входа еще три, при обсуждении на различных уровнях отвергли. Это нарушало бы камерность этого уголка среди шумного города. Не поддержала общественность и замысел установить слева от памятника И.А. Гончарову уменьшенный макет находившегося на этом месте до сноса в 1930-е годы Спасо-Вознесенского собора либо памятный знак в честь него. В этом случае небольшой сквер был бы перегружен монументами.

Рассказывая историю памятника, мы не стали обходить стороной и негативные моменты, неприятие его частью чиновников, в полной мере следуя словам самого Ивана Гончарова: «Изображать одно хорошее, светлое, отрадное в человеческой природе – значит скрадывать правду… Света без теней изобразить нельзя».