Передний рубеж в деле охраны здоровья граждан – Служба скорой помощи – все очевидней летит в тартарары и держится почти что на одной самоотверженности медицинских бригад и водителей неотложки.

Очередным из свидетельств дошедших до края проблем «скорой» стала недавняя смерть в Подмосковье киноактера Дмитрия Марьянова, которого не удалось довезти вовремя до клиники. Он умер от оторвавшегося тромба. В случае своевременной медпомощи актера можно было спасти. Либо хирургическим путем, либо тромборастворяющими препаратами. В рамках возбужденного по факту его смерти уголовного дела в первую очередь начали трясти «скорую», куда поступил вызов от друзей Марьянова, но она на вызов не выехала. Вообще-то, как позже выяснилось, принимая вызов, диспетчер «скорой» предупредила, что оперативно приехать не смогут, поскольку вызовов много, а машин мало. И тогда близкие актера решили везти его на своем транспорте…

В регионах – еще хлеще, но в них нет известных на всю страну актеров и о ЧП мало кто узнает. Кроме родных. Государственная служба «скорой» в Ульяновске на фоне остальных выглядит пока вполне достойно. В основном, за счет упомянутой выше самоотверженности медиков и водительского состава. Но на это поле в охоте за деньгами рвутся разного рода проходимцы вроде некоего Евгения Фридмана, наобещавшего нашим властям организацию частной службы «скорой помощи». То есть пресловутый аутсорсинг, от которого уже стонут другие регионы России, в которые эти «инвесторы» вползли раньше. Волгоград чуть было не остался вообще без срочной медпомощи, когда обещанные «инвестором» машины «скорой» не пришли.

У нас фридмановцев приняли с распростертыми объятиями, начав переговоры еще в 2015 году. И уже тогда «СК» предупреждал, что «инвестиции» эти с душком – за фирмами Фридмана тянется шлейф уголовных дел. Но ульяновский караван, кажется, не остановить. С фирмачами ударили по рукам, доверив им строить при БСМП эту частную службу «скорой» – с вложением якобы больше миллиарда рублей. В следующем году новостройку обещали ввести в эксплуатацию. Цель всего этого дела более чем ясна – внедрить в систему здравоохранения Ульяновска фридмановские «уазики» и «Газели», оборудованные под машины «скорой», и качать деньги из Фонда медицинского страхования. И главное, в чем Евгений Фридман убедил, вероятно, наших ответственных лиц, – это то, что аренда машин у него ульяновскому бюджету будет обходиться дешевле, чем закупать их для городских станций «скорой помощи». Но это же и капкан.

По информации из регионов, где структуры Фридмана уже присутствуют, водители его машин зачастую сидят без зарплаты, которая к тому же нищенская, работают без передыху на дышащих на ладан автомобилях. Работодатель заинтересован лишь в как можно большем количестве вызовов, за каждый из которых ему идут из Фонда деньги. Но что будет, если Ульяновск подсядет на этот аутсорсинг, забросив собственный автопарк станций «скорой помощи», а Фридмана, скажем, наконец, посадят? Будет еще круче, чем с коллапсом аутсорсинга в системе питания в социальных учреждениях, когда пациентам тех же больниц нечего станет есть. В случае со «скорой» это приведет к массовым невыездам бригад и массовым же смертям пациентов. Ульяновские чиновники не видят этих угроз или же все видят, но думают, что уж их-то это не коснется, поскольку у них всегда есть возможность заскочить на чартерный авиарейс и махнуть в свою участковую клинику в Швейцарии. Или же все проще: новый инвестпроект – это шанс снова попилить бюджет? На сей раз вместе с Евгением Михайловичем Фридманом.

Андрей Семенов