Серьезные исследования причин и течения революции в России в 1917 году подменены словесными изысками, стенаниями по династии Романовых и обвинениями в адрес Ленина и других действующих лиц переворота.

Есть такой профессор, Юрий Пивоваров, бывший директор исторической библиотеки Российской академии наук, автор книг по истории России, человек, в общем-то, вполне приличный и здравомыслящий, но помешанный, условно говоря, на вине Ленина и всей той революционной плеяды. Ленина он прямо называет преступником, не делая практически никаких скидок ни на условия, в которых разворачивалась революционная драма, ни на режим, против которого она разворачивалась. Увы, но как писал в XIX веке русский этнограф, социолог и путешественник Лев Мечников, брат знаменитого нейрохирурга Ильи Мечникова: «Имена людей, научивших… (человечество) употреблению огня, искусству приручения животных и возделывания злаков, навсегда останутся неизвестными. Пантеон истории населен только извергами, шарлатанами и палачами». И Ленин, видимо, один из обитателей этого пантеона.

Гнев Пивоварова питается отчасти, возможно, тем, что на заре Советов его предки были репрессированы. И, казалось бы, уж кому-кому, а ему-то сам Бог велел взглянуть глубже и учесть, когда и с чего началась горячая фаза русской революции. А началась она, я убежден, в 1887 году с казни царским правительством старшего брата Владимира Ульянова, 20-летнего студента Петербургского университета Александра Ульянова и страшного горя, обрушившегося в связи с этим на их мать и всю семью. Не могла эта полученная в раннем юношестве душевная рана Ульянова-младшего бесследно исчезнуть. Она и не исчезла, оставив своим последствием ту мораль, что не нужно никого убивать, особенно просто так, ради профилактики, как это сделал Александр III, предопределив судьбу своей семьи и всех Романовых. Судьбу же в целом российской монархии решило, конечно, не это, бывшее лишь бытовой частностью, а народный вал, который ее и снес.

И смешно видеть истерику нынешних монархистов типа экс-прокурорши Крыма Натальи Поклонской, оплакивающей «нашего государя-императора Николая II» и проклинающей большевиков. В ее бессмысленной головке почему-то не проскакивает даже: а что было бы, если бы октябрь 1917-го не наступил? В этом случае сама сия девица вряд ли когда стала бы депутатом законодательного органа целой России и пропадала бы где-нибудь на луганщине в прачках или, с учетом внешности, в услужении какого-нибудь барчука, который тыкал бы ей за ее упрямство кулаком в зубы. На троне сидел бы не Владимир Путин, а один из Романовых. Государственную Думу возглавлял бы не мещанин из-под Саратова Вячеслав Володин, а кто-то бы из титулованных графьев. В кресле премьер-министра сидел бы не стряпчий мирового суда Дмитрий Медведев, а, к примеру, князь Задунайский. Советом Федерации водительствовала бы не продавец керосина Валентина Матвиенко, а тоже отыскался бы чин не ниже баронессы. И так донизу, до уездного городка Симбирска с околотками, деревянными мостовыми и купеческими избами, скрытыми трехметровыми заборами. И продолжали бы они насиловать страну, как 700 лет до Романовых ее насиловали Рюриковичи, а потом 300 лет до Октября – Романовы. За 300 лет эта династия ничему не научилась и не извлекла никаких уроков, неизменно действуя, как слон в посудной лавке. Не усвоила, что все люди, даже подданные, – это люди с их человеческими правами и достоинством. Что неограниченная самодержавная власть – это порождение дьявола, которому Бог только и даровал такую власть, но лишь в его дьявольском царстве. Однако он ею злоупотребил, распространив и на человеческое общество.

В начале прошлого века династия интенсивно разлагалась и, кажется, бесповоротно. В верхах процветал моральный разврат и воровство. Та же Матильда Кшесинская имела в любовниках сразу нескольких Романовых, которые спали с ней, прекрасно зная о других своих кузенах и дядьях, спавших с той же Матильдой. А такие, как генерал-губернатор Москвы, великий князь Сергей Александрович, для виду женившийся на сестре императрицы Елизавете Федоровне, спал с молодыми офицерами его величества полков кавалергардских и гусарских, о чем знали не только Романовы, но и вся Москва. Все они имели виллы в Европе, куда ездили кутить. И что бы осталось от России, досиди они на троне до наших дней? Еще сто лет такого правления она бы просто не выдержала и давно бы рухнула. И может, с еще более дикими ужасами, чем те, что принес 1917-й. И умерла бы Поклонская от голода и холода и с внебрачным ребенком на руках. Вот и так ведь все могло обернуться. Вообще-то.

Сергей Поленов