«Симбирские губернские ведомости» №56 от 25 мая 1868 года (1)
24 апреля (праздник Преполовения) нынешний год день был ясный, хоть и несколько ветреный. После обеда пошел я прогуляться на венец. С венца, как известно, открывается вид на Волгу и на заволжские степи. Льда на Волге уже не было: от пристани то и дело отходили пароходы, пеня и бороздя голубую поверхность реки. Странное дело: ландшафт с венца не особенно живописен: широкая река, за рекой на низком берегу 3 деревушки, за ними степь, вот и все, а между тем, смотришь на этот ландшафт по целым часам и все-таки вдосталь не налюбуешься. И чего, чего не приходит в голову при взгляде на величавую картину величайшей русской реки; чего, чего не вспомнится: и похождения волжской вольницы, и судьба удалого Стеньки Разина, как после кровавой гульбы по матушке Волге
Поймали добра молодца,
Отвезли во каменну Москву,
И на славной красной площади
Отрубили буйну голову.
Думы мои развлекались, впрочем, некоторыми комическими сценами. В день Преполовения на Волге совершается обряд водоосвящения, а потому под горой бывает праздник. Нагорные обитатели, отправляясь на освящение воды, заходят потом в гости к друзьям-приятелям, празднуют у них, и при возвращении домой представляют собой не столько подобие живых людей, сколько тростники, сильным ветром колеблемые. Близ того места, где я стоял, проходил главный тракт возвращающихся гостей: наслушался я и хороших речей, насмотрелся и на различные проявления супружеской привязанности и пр.
Отошел я несколько от этого места и присел к каким-то старичкам, любовавшимся тоже на Волгу. Один из них, как видно, отставной чиновник, другой мещанин. Разговорился я с ними.
– Нынче еще что, – обратился ко мне старичок-чиновник, – нынче народ все-таки как-то постепеннее, да победнее, что ли, стал. Вот мы здесь часа два сидим, десятка полтора пьяных только и насчитали, а прежде что было, беда!
Да, в старину все как-то проще было, – продолжал старичок, переходя к другому предмету речи. – Вот хоть бы наша жизнь чиновничья. Куды мы как в старину-то гуляли, а все с рук сходило. Летом, бывало, отправятся под гору, в Поливную, али под кручу (*). Под горой в то время жили богатые купцы, каменные дома у иных были. Нынче пароходы все убили. Отчего же пароходы убили подгорное богатство? Да видите, что: купцы оттого жили там, что у них свои расшивы были, коноводки, рабочих этих, бурлаков, бывало весной видимо-невидимо; хозяину нужно самому присмотреть за всем, а нынче зачем купцу жить под горой? Сдал груз на пароход, и заботы ему нет никакой. Опять, оттого там жили богато: пришлых судов было много: народ закупает на берегу хлеб, пшено, лук, рыбу, крупу, вот и торговля была богатая под горой. Да вот еще ярмарка поднялась: купечество все и перешло на гору к Казанскому выезду. Теперь у нас и будет скоро настоящий город-от на Большой улице, да за мостом (2).
Старичок этот меня очень занял, мне не хотелось скоро кончить с ним беседу. Я сам приступил к расспросам.
– Говорят, прежде у нас в Симбирске были в большом ходу кулачные бои, не слыхали вы?
– Как не слыхать: сам ходил на бои в молодости. У нас и коноводы-то были все приказные; бывало, до полночи дерутся с калачниками да с кузнецами, особенно в лунные ночи. Полиция уж и не вступайся. Солдат вышлют с ружьями разгонять, и тех побьют. Бои эти уничтожились при губернаторе Лукъяновиче (3); у него полицмейстер молодец был – петербургский, при нем бои и покончились.
Ах, как подумаешь, право, что это за времена были, как сравнишь с нынешними порядками, просто удивленье! Вот при Лукъяновиче-то, всего ведь каких-нибудь сорок лет только прошло с тех пор, а у нас все дороги непроездные были. Был атаман, по прозванию Безрукий, его все старики помнят; сколько лет его ловили, ничего не могли сделать; сам в руки дался. Этот Безрукий Симбирск как в осаде держал: на всех трактах разбойничал. Станут его ловить на Саратовском тракте, он очутится уж на Казанском; поедут сыщики на Казанский, а он уж на Московском. Шайка у него была человек в 20-ть. Так в то время на ярмарку в Нижний купцы ездили человек по 20-30, а в одиночку и думать не смели; да с оружием, словно на войну: у кого ружье, у кого мушкетон. Наймут лошадей вплоть до Нижнего, да так караваном и едут.
И как поймали этого Безрукого, всему городу на удивление. Полицмейстером был в то время Филиппини (4). У Безрукого, изволите видеть, вышел весь порох; он и приехал в Симбирск закупить порошку. Лошадей с одним товарищем оставил в Лосевой улице, а сам с другим товарищем пошел на толчок; там продавали порох-то. Нарядился купцом: совсем признать было нельзя за разбойника. Перед тем дней видно за 10 Безрукий ограбил симбирского прикащика, не помню чьего, 6 тысяч отнял; прикащик этот и встретился на толчке Безрукому. Что, думает, лицо знакомое, да и увидел еще, что порох покупает. И приди ему на ум: не Безрукий ли? А Безрукий торгует целый пуд пороху. Зачем купцу пуд пороху? Посмотрел ему на руку, а ин и в самом деле на одной руке пальцев-то нет. Прикащик подходит к Безрукому, разговорился: вы никак купцы будете? Да, отвечает Безрукий, купцы. Куды изволите ехать? В Промзино. Отец родной, не свезете ли письмецо к моему хозяину, чай знаете? Называет фамилию. Да вот еще посылочка 5 фунтиков порошку, хозяин скоро в Нижний едет. Безрукий согласился: изволь, говорит, рад пороху-то. Квартира моя на постоялом дворе таком-то, в Лосевой улице, приноси скорее письмо и посылку.
Прикащик простился с ним, да прямо к полицмейстеру. Так и так, говорит, ваше вскородие, Безрукий здесь, на таком-то постоялом дворе. Что ты, говорит Филиппини, не в своем видно уме. Нет, сам своими глазами видел. Филиппини поверил, взял солдат и прямо на постоялый двор. А Безрукий уж совсем собрался, тройка готова. Стой! – говорит Филиппини, – Кто вы такие, давай паспорты! А уж лошадей солдаты под уздцы взяли. Безрукий так и остолбенел. Вяжи, – говорит, – ваше благородие, видно судьбы своей не минуешь. Начали обыскивать Безрукого и нашли шкатулочку. Так Безрукий за эту шкатулочку 10 тысяч давал, только бы отдали ему назад. Безрукий этот в 60 душах повинился: может, говорит, и больше убил, да не помню. И троечка же у этого Безрукого была! Одна лошадка лет семь после того при полиции жила, так лошади этой во всем Симбирске ровни не было: на бегах первые призы брала.
Разбойник – разбойник, а тоже шутник был. Едет, примером сказать, мужик с возом горшков. Давай деньги! – кричит Безрукий. Ваше степенство, где я тебе денег возьму; три горшечка в городу только и продал, весь воз домой везу. А, так ты обманывать хочешь: бей горшки, да швыряй во все стороны! Мужик в ноги: пощади, кормилец. А, так ты еще артачишься! Ребята, ну-ка его в нагайки. Нечего делать, мужик бьет и швыряет горшки. А Безрукий только посматривает, да покрикивает: швыряй подальше! Кончил свое дело мужик, Безрукий и говорит: ну, на сколько я тебе убытку сделал? Рубликов на пять было горшков-то. Эсаул, отдай ему пять рублей, ступай с Богом. Встретится ли, бывало, мужик с яйцами, дегтем: яйца прикажет перебить, деготь разлить, а деньги за все отдаст.
Был у нас в губернии, тоже назад тому лет с сорок, другой разбойник Пахомка из с.Алгашей К-го уезда, так тому исправник приятель был, потому и поймать не могли. Пахомка больше попов грабил. Его здесь и наказывали; были слухи, что удушили. Детина был здоровый, а с первого удара и дух вон.
И какие бесстрашные были эти разбойники. Безрукий со своей шайкой ездил на ярмарку в Тереньгу, Рачейку. Прикатит на тройках прямо к кабаку. Спросит ведра три и пьет. Исправник, али становой тут же, на ярмарке, а носу показать не смеет.
И что это за диковинка, – закончил свою беседу рассказчик, – Все эти разбойники больше были из дворовых, али из солдат. Действительно, диковинка, – ответил я.
М.Арнольдов (5)
__________________________________________________
Авторское примечание:
* Известное некогда гулянье, куда отправлялись пить чай и пр., близ с.Мостовой, в 2-х верстах от Симбирска.
__________________________________________________
Примечания:
1. На эту статью несколько раз ссылается П.Л.Мартынов в книге «Город Симбирск за 250 лет его существования (Симбирск, 1898).
2. Мост (с 1861 дамба) через р.Симбирку на Дворцовой улице.
3. Лукъянович Андрей Федорович – бывший гусар (полковник), статский советник, симбирский гражданский губернатор в 1821-1826 гг. Был известен жестким стилем руководства губернией. При нем произошла закладка Троицкого собора (1824).
4. Филиппини Александр Иванович – симбирский полицмейстер в 1825-1837 (?) гг.
5. Арнольдов Михаил Васильевич (1834-после 1875) – краевед, этнограф, учитель русской словесности Симбирской мужской гимназии. В 1863-1868 секретарь Симбирского губернского статистического комитета, один из издателей и авторов «Материалов для истории и статистики Симбирской губернии» (вып.1-4, 1866-1867), «Симбирского сборника» 1868 года. В 1860-х гг. редактор неофициальной части «Симбирских губернских ведомостей», автор ряда статей.

«После обеда пошел я прогуляться на венец. С венца, как известно, открывается вид на Волгу и на заволжские степи…».
П.И.Пузыревский. «Вид на Волгу с Венца г.Симбирска» (репродукция на открытке, 1900-ые гг.).

«…Широкая река, за рекой на низком берегу 3 деревушки, за ними степь, вот и все, а между тем, смотришь на этот ландшафт по целым часам и все-таки вдосталь не налюбуешься».
М.И.Козьмин. «Подгорье» («Мономах» 2015-2).

«…У них свои расшивы были, коноводки, рабочих этих, бурлаков, бывало весной видимо-невидимо…, а нынче зачем купцу жить под горой? Сдал груз на пароход, и заботы ему нет никакой».
Подгорье, пристани и Смоленская церковь.

«Нагорные обитатели, отправляясь на освящение воды, заходят потом в гости к друзьям-приятелям, празднуют у них…».
Открытка из серии «Русские типы».

Открытка из серии «Русские типы», издание фототипии Отто Ренар, М., 1900-ые гг.

Открытки из серии «Русские типы».

«Вот хоть бы наша жизнь чиновничья…».
1) Мундир Симбирского наместничества: «Кафтан красный с голубым воротником и косыми обшлагами, косыми карманами и белыми по обе стороны пуговицами, подбой и камзол белые» («Изображение губернских, наместнических, коллежских и всех штатских мундиров 1794 года»).
2) Мундир Симбирской губернии: «Воротник и обшлага бархатные голубые, подкладка зеленая, камзол и штаны палевые, пуговицы белые» («Изображение всех статских мундиров для всех губерний», М., 1798).

«Как не слыхать: сам ходил на бои в молодости…». Кулачный бой в Симбирске.
Иллюстрация В.А.Таранова к книге И.А.Таранова «Как Стенька Разин по Волге ходил…», Ульяновск, 2017.

«…Бывало, до полночи дерутся с калачниками да с кузнецами, особенно в лунные ночи». Кулачный бой.
Акварель Ф.Г.Солнцева (1836) из альбома «Одежды Русского государства», 1869.

«Этот Безрукий Симбирск как в осаде держал: на всех трактах разбойничал…».
«Нападение на почту». Неизвестный художник Репродукция на открытке начала 20 века.