Коллапс с обеспечением медучреждений области лекарственными препаратами, материалами и оборудованием выплеснулся за стены больниц и поликлиник и докатился до Областной общественной палаты, как писал на прошлой неделе «СК», и СМИ. Ситуация – катастрофическая.

Дошло до того, что онкологическим пациентам нечем делать химиотерапию, отчего их жизнь оказывается под скоротечной угрозой. Вину, если в двух словах, видят в системе госзакупок, в которых нарушена общепринятая (в стране) процедура проведения торгов, что привело к срыву многих из них и непоступлению лекарственных препаратов и медицинских изделий в больницы.
При этом в ходе обсуждения проблемы – в той же Общественной палате – стараются вслух не произносить, что имеет место, скорее всего, чистый криминал. Покупать лекарства должны у производителей препаратов и медицинских изделий, что обеспечивает их более низкую цену. У нас же практически все аукционы выигрывает аптечная сеть, причем всегда одна и та же. Производством она не занимается, только продажей-перепродажей, что к ценам от производителей добавляет торговые наценки, опустошая тем самым бюджеты медучреждений и обедняя ассортимент. Вот ульяновская схема в упрощенном виде. Здесь и зарыта собака.

Вряд ли самой этой аптечной сети нужна такая схема, ведь ее руководство не может не понимать, что ходит по краю, и что за краем – тюрьма. Не стали бы по доброй воле играть в эти игры и главврачи медучреждений, которые ставят свои подписи под аукционной документацией. Не пошел бы на схемы и областной минздрав, если бы не чья-то воля, которая заставляет всех участников процедуры явно или не очень явно нарушать закон, что влечет за собой особо тяжкие последствия в виде ухудшения здоровья пациентов и, видимо, их преждевременных смертей. То есть задача правоохранительных органов установить лицо или структуру, стоящие (могущие давать указания) за аптечной сетью, главврачами и руководством здравоохранения.

Нынешняя история напоминает скандал с покупкой по сильно завышенной цене ангиографа для областной клинической больницы, того самого, что стоит сегодня сломанным. За ту покупку поплатились тогдашний министр здравоохранения области Федор Прокин, приговоренный к восьми годам лишения свободы, и стоявший во главе больницы Александр Баландин, которого сняли с должности, долго мотали, подорвав в итоге его здоровье. Люди сведущие не очень верили в причастность Прокина и Баландина к мошенничеству с ангиографом и считали их стрелочниками. Во время судебного процесса над Прокиным ждали, что он назовет фамилию человека, чье указание исполнял и кого обогатил злосчастный ангиограф. Но Прокин промолчал, сочтя, вероятно, лишение свободы более легким для себя финалом скандала, чем могла бы быть названная им фамилия выгодоприобретателя полученного на этом аппарате навара.

Сейчас речь о неизмеримо большем наваре. Если в деле с ангиографом завышение цены составило миллионов 30 при реальной стоимости аппарата в 60-70 миллионов, то объемы сегодняшних закупок лекарств и вспомогательных средств для всех медучреждений региона исчисляются миллиардами, а завышение, соответственно, сотнями миллионов рублей. Это то, что идет в чьи-то личные карманы. В чьи именно – и должно установить следствие. В карманы ли самарских банд, если они по-прежнему крышуют нашу область, в чьи-то ли московские. Есть, однако, опасность, что крайними сделают, например, снова главврачей и еще руководство аптечной сети, выполнявших в этих игрищах лишь роль пешек, настоящие же преступники останутся в тени со всем своим наваром. Имеют эти махинации и еще одно последствие, выражающееся в дисквалификации ответственных за закупки должностных лиц. Лишенные самостоятельности, они вряд ли уже представляют, как осуществлять их правильно, как находить производителей лекарств, как определять их оптимальную цену, не нанося ущерба бюджетам, как составлять не фиктивную аукционную документацию, а реальную, где смотреть возможные риски и так далее. А без этого вся сфера будет продолжать катиться вниз. Вместе с жизнями ульяновцев.

Андрей СЕМЕНОВ