Накануне 9 Мая ульяновцы – ветераны Великой Отечественной – поделились с корреспондентами “Молодежки” своими воспоминаниями о нелегком боевом пути и о том, какой ценой досталась Победа.

КЛАВДИЯ ВЬЮГОВСКАЯ: “АМЕРИКАНСКИЕ ВОЕННОПЛЕННЫЕ НАС УВАЖАЛИ”
Жительница Заволжского района Ульяновска Клавдия Дмитриевна Вьюговская была призвана в действующую армию 18-летней девчонкой. Тогда в Ульяновске формировались шесть военных госпиталей. Девушку зачислили санитаркой в подвижной полевой хирургический госпиталь, который вскоре был переброшен в самое пекло Курской битвы…

– По сей день не могу забыть тот гул боя, – рассказала женщина. – Когда к нам привозили раненых танкистов, они несколько дней ничего не слышали – так оглохли в своих машинах. Трава на полях, деревья в лесах – всё было черным от пороховой гари. Когда наш госпиталь перебазировался западнее, мы проезжали через поле под Прохоровой, то самое место, где было знаменитое танковое сражение. Оно всё было усеяно разбитыми и сгоревшими танками. Наш лейтенант построил нас, и мы почтили память погибших. Помню, как он сказал, что когда-нибудь мы расскажем об этом внукам, если вернемся.

В Белгороде, куда нас перебросили после Курска, не нашлось ни одного целого дома, где можно было бы развернуть госпиталь. Настолько был разрушен город. Разместились в палатках, оборудовали операционную и душевую. Госпиталь часто бомбили. Позднее, когда стояли под Житомиром, при одной из бомбежек меня контузило.

Вместе с наступавшими советскими войсками Клавдия Дмитриевна вошла в Польшу, где ей довелось побывать на могиле великого русского полководца Михаила Кутузова. Там же в госпиталь стали поступать американские военнопленные, освобожденные из лагерей.

– Запомнила, что все водители в американской армии были чернокожими, – продолжила рассказ Вьюговская. – К нам относились с большим уважением. А сейчас смотрю новости и поражаюсь, как советских бойцов обзывают оккупантами. Мы же несли мир и свободу всем, кто пострадал от фашистов.

О Победе узнали утром 9 Мая. Нашей радости не было предела. Прыгали, смеялись. Я впервые увидела, как суровые мужчины, воевавшие с первого дня войны, плакали, как дети.

Но на этом война для ефрейтора Вьюговской не закончилась. Госпиталь был направлен с четвертой танковой армией в Чехию, чтобы освобождать Прагу, которая всё еще была занята немцами. Затем её отправили в Австрию, а оттуда в Венгрию. Домой Клавдия Дмитриевна вернулась лишь в начале 1946 года.

АЛЕКСЕЙ ЦАРЕВ: “БРАЛ “ЯЗЫКОВ” И ДРАЛСЯ С НЕМЦАМИ В ОКОПАХ”
Алексей Сергеевич встретил корреспондента “Молодежки” прямо в подъезде. После крепкого рукопожатия он с улыбкой сказал, что его 15 раз оперировали и на нем живого места нет. Вот и недавно была еще одна операция в Москве.

Алексей Сергеевич – почетный гражданин Ульяновской области. В 1943 году его призвали в Красную Армию и направили учиться в Благовещенское пулеметное училище. Но Алексею Сергеевичу не довелось стать офицером. Армии нужны были свежие силы – и он, младший сержант, был направлен на воронежский фронт. Участвовал в боях на Курской дуге, потом форсировал Днепр и освобождал Украину.

– Это был один из тяжелейших моментов войны, – сказал он. – Немцы хорошо укрепили береговую линию и били по нашим из артиллерии. От взрывов снарядов трескались скалы и на красноармейцев обрушивался град камней.

При взятии города Кагарлык в Киевской области 2 января 1944 года Алексей Сергеевич был тяжело ранен. Первая пуля попала в живот, вторая – в правую руку. Осколок застрял в кости левой ноги. За полгода ему сделали три операции. Госпиталь планировали эвакуировать в Сибирь, но Алексей Сергеевич хотел воевать. Долечившись, он в июне 1944 года в звании сержанта и в должности командира стрелкового отделения был направлен на 3-й Белорусский фронт в 307-ой полк. Алексей Сергеевич служил в фронтовой разведке, брал “языков” и сражался с немцами в окопах врукопашную.

Победу Алексей Сергеевич встретил в госпитале в Дзержинске (Горьковская область). Пуля, попавшая в ногу под Кенигсбергом, не дала осуществиться его мечте – штурмовать Берлин.

А после войны началась тяжелая работа по восстановлению разрушенной страны. Алексей Сергеевич был председателем Новоспасского райисполкома, начальником Управления издательств, полиграфии и книжной торговли ульяновского облисполкома.

ЕКАТЕРИНА СИНЯКОВА: “НЕМЦЫ ХОТЕЛИ ВЗОРВАТЬ НАШ ГОСПИТАЛЬ”
“На фронте была медсестрой. Сначала меня направили в город Долгопрудный, там развернулся первый госпиталь. Когда немцы начали наступать на Москву, нас эвакуировали в Рыбинск. Наш госпиталь находился в Доме культуры. Я с четырьмя такими же молодыми девчонками работала в хирургии. Мы делали всё: переливали кровь, накладывали сложнейшие повязки. Когда враг окружил Ленинград, мы попали в группу усиления под город Тихвин. По дороге туда прошли боевое крещение. На эшелон, стоящий на вокзале, напал самолет-разведчик. Он расстреливал толпу и вагоны из пулеметов. И нам пришлось оказывать помощь раненым.

Когда мы зашли в теплушку, то увидели, как к буржуйке прислонился мужчина. В его шею попала пуля, он весь был залит кровью. На нарах рядом лежала убитая женщина с двумя мертвыми детьми.

…В Тихвине мы располагались в женском монастыре. Перелазили через колючую проволоку за чистой водой к речке Тихвинке. Хотелось помыть волосы чистой водой, а не хлоркой и даже на войне оставаться красивыми.

Под Тихвином погибла одна из моих фронтовых подруг – Татьяна. Шестнадцать немецких самолетов тогда бомбили эшелон. Её убили прямым по-, паданием. Раненые бежали из разбомбленных вагонов. Те, кто не мог идти, ползли.

Во время этого налета меня контузило. Когда я очнулась, то из носа и ушей текла кровь. Тем не менее пришлось четыре дня помогать раненым после бомбежки.

На четвертый день я сняла с себя ушанку и увидела прядь седых волос.

Когда сняли блокаду Ленинграда, нас перевели в Лугу. Как-то раз ко мне подошла одна из медсестер и позвала собирать подснежники. Мы хотели пойти, но в городе, по подвалам, еще прятались немецкие снайперы…

…За отступающими немцами мы прошли всю Европу. Последние месяцы войны я провела в Арнсвальде. Оттуда Жуков начал наступление на Берлин.

Однажды один из моих подопечных – разведчик Алексей – отдыхал у госпиталя. Ему ампутировали ногу, но он на костылях выходил в поле и, лежа на постеленном нами одеяле, читал книги. Как-то раз он приметил женщину с футляром в руках. Парень хорошо знал немецкий. Он позвал её: “Frau! Frau!”. Они разговорились. Разведчик заподозрил неладное. Схватил футляр, но женщина выхватила и направила на него пистолет. Парень не растерялся и выбил оружие из её рук костылем. Потом выяснилось, что эта женщина была шпионкой и немцы хотели взорвать этот госпиталь. Взрывчатка уже была заложена под здание. Мы срочно эвакуировали раненых.

В Арнсвальде я встретила День Победы. Нас разбудили в три часа ночи и сообщили радостную весть. Вокруг были смех и ликование, но были и слезы. На войне я встретила будущего мужа. Мы впервые увиделись в нашем “Доме культуры” -так у нас назывался гараж, в котором проходили концерты. Нас познакомил старшина, сказав, что получится прекрасная пара.

После войны я сорок лет проработала медсестрой в Ульяновске”.