Редакция “Молодежной газеты” на протяжении нескольких недель проводила конкурс “Я помню! Я горжусь!”. К нам приходили письма о людях, прошедших войну и находившихся в тылу. Сегодня мы публикуем письмо нашей победительницы Светланы Завражновой, ученицы 9 класса ульяновского лицея № 38, которая рассказала о военных дневниках своего прадеда.
“Мой прадедушка или, как я его называла, старенький дедушка, гвардии полковник Завражнов Александр Васильевич начал вести дневниковые записи еще в 1938 году и вел их до последнего дня своей жизни. Несколько школьных тетрадей и полтора десятка записных книжек отражают фрагмент целой эпохи. Особого внимания заслуживают четыре тетрадки, содержащие дневниковые записи периода Великой Отечественной войны.

В дневниковых записях танкиста сквозят и горечь поражений лета 1941 года, и радость победы под Москвой, и трагизм отступления от Харькова до Сталинграда, и гордость победы на Волге. Именно тогда, увидев бесчисленные колонны немецких пленных, прадедушка понял, что “враг будет разбит! Победа будет за нами!”

“24 дек. (1942)
Стоим в резерве. В городе идут бои. Наши танки в дело не пускают. Несколько дней назад немцы попытались прорваться к Сталинграду извне. Не получилось.

Был большой бой, и фрицы отступили. Их там тоже почти в кольцо взяли.

Утром провели пленных немцев. Человек 500. Одеты черт знает как. Шинелишки да ботинки. В фуражках да пилотках. Руки тряпками замотаны. Все пообморожены. У одного на голове трусы женские намотаны.

Снабжают плохо. Сахару не выдавали дня три. Вместо табака выдали махорки, а газет нет. Выдолбил трубку, но она курится плохо. Только дымит.

Скоро новый год, и ребята копят наркомовские. Может, к празднику консервов подкинут, а то, доппайка нет. Суп из костей да каша почти без масла. Хлеба тоже I мало. Больше сухари да галеты американские, а они видимость одна, а не еда.

Дров нет, и печку топим тротилом из мин. Он хоть и коптит, но греет. Мины таскаем с минного поля. Они наши противотанковые. Детонатор вынимаем, а тротил рубим -и в печку его”.

Под Сталинградом погиб младший брат прадедушки – Иван. Они оба воевали в составе 62-ой армии, но об этом не знали.

После Сталинградской битвы прадедушка участвовал в освобождении Одессы, Варшавы, Освенцима и взятии Берлина. Медаль “За взятие Берлина” мой прадед считал самой ценной наградой. К ней, как он говорил, он шел с рассвета 22 июня 1941 года.

Среди исследователей Великой Отечественной войны долгое время считалось, что личные записи, дневники военного времени – это источники второго сорта: мол, много ли мог он увидеть через смотровую щель танка? Фрагмент войны. Не более. Но война, как и любое событие, состоит из фрагментов. Отраженные в дневниках прадедушки фрагменты войны рассказывают о том, о чем нигде и никогда не прочитаешь и чего не увидишь ни в какой кинохронике. Это живая, не отлакированная официальной историографией война.

“18 сентября 1943 года.

Атаковали село Ключики. Перед боем прислали десант. Семь пацанов. Только из школы, скорее всего. Шинелишки длинные, не по росту, стираные-перестиранные. С заплатками от пуль и осколков. Их прежние владельцы, наверное, уже на погосте. Винтовки тоже старые, побитые.

Сказал им перед боем, чтоб бежали гуськом за танком до немецких окопов и в цепь не рассыпались. И боя-то не было. Пальнули пару раз. У немцев только заслон в селе был. Остановились, а пацанов нет. Думал, отстали. Пошел искать и нашел их. Лежат все семеро, и дырки от пуль поперек груди у каждого. Не послушались. Рассыпались в цепь, тут их ганс с пулемета и срезал. Всех. Одной очередью. Жалко пацанов”.

Непосредственных описаний боев в дневниках практически нет. Личное участие в бою фиксируется по обрывкам, которые сохранились в объятом ужасом мозге и всплыли уже после того, как смерть, обожравшись человечиной, на некоторое время отодвинулась. Тогда человек начинает лепить из этой мозаики нечто, отражающее то, что произошло. Хорошо, если такие же счастливцы, как автор записей, уцелели и не сошли с ума от пережитого. Они видели бой каждый по-своему и, делясь впечатлениями от увиденного, помогут составить относительно реальную картину произошедшего. Как, например, в этом случае.

“22 сентября 43-го.

От боя в памяти лишь обрывок: как от моих трех снарядов их пантеру корёжило, будто пьяного, когда тот блюёт. Это снаряды рвались внутри нее. А у второй снаряды внутри взорвались. Об этом мне рассказали другие . А я и не помню, что стрелял по другому фрицу. Нам третий день не выдают масла, и махорка кончается. Хлеба тоже нет. Одни сухари”.

Мой прадед просто честно исполнял свой долг.

Орден Александра Невского, орден Отечественной войны II степени, два ордена Красной Звезды, медаль “За отвагу”, две медали “За боевые заслуги”, медали “За оборону Москвы”, “За оборону Сталинграда”, “За освобождение Варшавы”, “За взятие Берлина”, “За победу над Германией”, покрытые благородной патиной, словно пороховым дымом, хранятся, прикрепленные к гимнастерке образца минувшей войны. Но накануне 9 мая они начищаются до блеска.

После окончания Великой Отечественной войны прадедушка служил в армии до 1970 года. В 1950-60-х годах принимал участие в испытаниях первых образцов атомного оружия.

В моей памяти сохранились о нем самые светлые чувства. Он никогда не рассказывал мне о войне, но я прочла его дневниковые записи. И мне хочется крикнуть на весь мир: “Я помню тебя! Я горжусь тобой!”.