Иван Сивопляс
«География по отношению к человеку есть ничто иное, как История в пространстве, подобно тому, как История является Географией во времени», – писал известный французский историк и географ, член Парижского географического общества Жан-Жак Элизе Реклю. Его многотомным трудом «Земля и люди» зачитывались на рубеже XIX – XX столетий вся просвещенная Европа и Российская империя.

Россияне покоряли Сибирь и открытый космос. Русские мореплаватели Фаддей Беллинсгаузен и Михаил Лазарев открыли новый материк – Антарктиду. Профессор Дерптского университета Иван Паррот, впервые после легендарного Ноя, в 1829 году взошел на вершину горы Арарат. Русский спортсмен и военный летчик Онисим Панкратов в 1911 – 1913 годах первым в мире совершил кругосветное путешествие на велосипеде.

Путешествовать и изучать мир можно в поиске романтики и новых впечатлений – но чаще всего, и это очень хорошо, наукой двигают вполне практические, экономические и политические соображения. Ученые ищут то, что полезно человеку, сделает легче и насыщеннее его обыденную жизнь – то, что способно сделать могучим и сильным собственное государство. И не случайно поэтому, что большинство наших прославленных первооткрывателей и путешественников – люди военные, будь то казаки и стрельцы, моряки и офицеры Генерального штаба.

Армия особым образом нуждается в географии, в точных картах и знаниях местности, на которой предстоит строить укрепления и крепости, разыгрывать сражения, отступать и наступать, перебрасывать резервы и боеприпасы.

Симбирск строился в 1648 году как военная крепость, важный элемент оборонительной линии Симбирско-Карсунской засечной черты. Прежде чем приступить к строительству, еще в 1642 году основатель Симбирска, ведавший строительством оборонительной линии боярин Богдан Матвеевич Хитрово проводил изучение местности в районе строительства будущего Симбирска. Составлялись чертежи и планы, на основании которых делался расчет того, где будет стоять новый город и как пройдут оборонительные рубежи. Под их защитой на симбирских черноземах стали селиться мирные крестьяне, началось интенсивное освоение и развитие Симбирского края.

Симбирский уезд, затем Симбирская провинция, наконец, Симбирская губерния, от которой «хоть три года скачи, ни до какого государства не доедешь». Наша губерния – ровно, как и наш нынешний Ульяновский край – казалась обычной, привычной, внешне ничем не примечательной. Уже к началу XVIII века утратила свое оборонительное значение Симбирская засечная черта, а к его концу был окончательно разобран деревянный Симбирский кремль.

Однако Отечественная война 1812 года показала, что Российская империя слишком рано начала почивать на лаврах, надеясь, что ее размеры есть надежнейшая защита от поползновений внешних врагов. Французы легко и стремительно дошли до самого сердца России, ее белокаменной столицы Москвы. При этом серьезнейшей проблемой для русской армии стало отсутствие четких и точных карт и планов своей собственной страны, ее внутренних губерний! Пресловутые «белые пятна» на картах оборачивались тактическими просчетами, неудачами и потерями.

Одними из главных уроков прошедшей войны стало осознание необходимости улучшения внутренней сети дорожных коммуникаций и проведение масштабного картографирования Российской империи в ее казавшейся столь знакомой, столь изученной и густонаселенной Европейской части.

С 1849 года начались работы над атласами центральных губерний России – Тверской, Рязанской, Владимирской, Тамбовской, Ярославской, Симбирской, Пензенской и Нижегородской. Работу эту возглавил и координировал генерал-майор картографического департамента Александр Иванович Менде, русский немец, замечательно прилежный, умный и отважный человек. Свой генеральский чин он получил за отличия в делах с горцами на Северном Кавказе, а за работу над атласами был удостоен чина генерал-лейтенанта.

Полученные в результате работы подробные карты губерний принято называть теперь «картами Менде». Впрочем, основная тяжесть непосредственной работы легла на молодого офицера Генерального штаба 29-летнего штабс-капитана Александра Иосифовича Липинского, человека пытливого, умного, наблюдательного и весьма дипломатичного. Надо сказать, что жители внутренних губерний с большой тревогой наблюдали за работой картографов, столичных военных, со званиями и с лоском, ожидая в этой связи возможных каверз – например, введения новых налогов или отмены (как оно и случилось!) крепостного права. Да, россияне привыкли не очень доверять своему правительству, и оттого найти общий язык со своими по языку и духу оказывалось порой сложнее, чем с аборигенами где-нибудь на тропических островах.

Работа военных исследователей и картографов экспедиции под руководством А.И. Менде в Симбирске заняла несколько лет, причем ее основная работа пришлась на 1859 год. В подробном описании города Симбирска и селений Симбирского уезда, составленном картографами, мы в частности читаем: «Климат в Симбирске здоровый, господствующие ветры северо-западные, дующие иногда с чрезвычайной силою. В зимнее время нередко бывают так называемые бураны, из которых последний, бывший в прошлом 1858 году во время ярмарки, существующей на первой неделе Великого Поста, произвел в городе немало опустошений».

В городе имелось 35 улиц и 8 площадей, восемь деревянных мостов и земляная дамба через реку Симбирку. Следовательно, дамба уже существовала, а не стала строиться после симбирского пожара 1864 года, как это пишут многие источники. И интересно про мосты, о которых, как правило, нет сведений в других источниках. А вот военным мосты интересны особо – их надо захватывать, оборонять и рушить, в случае чего, в первую очередь. Интересно также, что главнейшей улицей Симбирска описание указывает улицу Дворцовую, ныне К. Маркса, а не привычную нам Большую Саратовскую, ныне Гончарова. В этом тоже свои резоны. Примыкавшая к Ярмарочной площади, Дворцовая улица в середине XIX века действительно казалась главной улицей Симбирска. Она интенсивно застраивалась, причем именно на ней стояли самые высокие в городе трехэтажные дома.

По сведениям на 1858 год, в Симбирске числилось 12618 душ мужчин и 13208 душ женщин. В губернском городе постоянно проживало 11092 лица мужского и 10648 лиц женского пола, итого 21740 человек. А еще 4900 симбирян, принадлежавших к мещанскому сословию, 2137 мужчин и 2763 женщины, проживали в других губерниях, занимаясь торговлей и различными промыслами – фактически каждый пятый городской житель! Как видим, симбиряне не сидели на месте, и миф о «сонном» и «нерасторопном» Симбирске – только миф. Хотя, конечно, в городе казалось тихо за отсутствием столь внушительной части его населения.

Но жизнь особым образом оживлялась пять раз в год, в периоды трех традиционных ярмарок – Сборной, на первой и второй неделях Великого поста, Казанской, на 8 июля, Иоанновской Постной, 29 августа, в день усекновения главы Иоанна Предтечи, в мае и июне, когда в город приносили чудотворный Жадовский образ Богоматери, и во время съездов рекрутов и нижних воинских чинов, «по распоряжению военного начальства».

Население делилось по вероисповеданиям на православных, лютеран, магометан и евреев, а по «племенному происхождению» – на русских, немцев, татар и евреев. В городе имелось 22 православных храма, две часовни и храмы иноверческие – лютеранская кирха на Московской улице, католическая церковь в доме господина Добротворского в Лисиной улице, магометанская мечеть на Лосевой улице в доме подпоручика Мамина и еврейская синагога на Московской улице в доме штабс-капитана Трубникова. Офицерские звания домовладельцев, где помещались мечеть и синагога, отнюдь не случайны. Ведь инославные храмы и молитвенные дома в российской провинции возникали в первую очередь для удовлетворения духовных нужд военнослужащих русской армии. Спаянная единой службой и любовью к Отечеству, российская армия была, пожалуй, самым веротерпимым установлением в структуре Российской империи.

Самым большим предприятием в городе был водочный завод, вырабатывавший «в год разных сортов водки и наливок на 55 000 рублей серебром». Среди достопримечательных примет окружающего губернский город и его заволжские слободы пейзажа были ветряные мельницы, 11 штук.

Ну и как не отметить то, что составляло главный, пожалуй, промысл Симбирска, его славу, его «визитную карточку» – садоводство!.. А ведь свидетельств из прошлого на самом деле сохранилось не так уж и много, тем более, столь лапидарных и красноречивых:

«Садоводство развито в больших размерах, благодаря удобству местности и обилию почвы. Весь скат к Волге, начиная от самого Венца, покрыт садами, в которых изобилуют плодовые деревья, преимущественно яблони, груша, вишенные и проч. Произведение садов сбывается на местных базарах, и огромное количество развозится по Симбирской и смежным губерниям. Почти всякий домовой владелец имеет сад, который доставляет ему постоянный и лучший источник дохода».

Усилия А.И. Липинского были щедро вознаграждены орденом Св. Владимира 4-й степени. В 1868 году увидели свет подготовленные им «Материалы для географии и статистики России, собранные офицерами Генерального штаба. Симбирская губерния» в двух частях. Вот уже 150 лет, как эта книга остается одним из самых востребованных и цитируемых изданий по истории нашего края.

И ведь Александр Иосифович совсем не был «кабинетным ученым» или штабистом, протирающим штаны в уютном кабинете. Он командовал 35-м пехотным Брянским полком, с которым летом 1877 года вступил в Русско-турецкую войну, приняв участие в отчаянной, героической – и не толковой (недоработала разведка) обороне Шипкинского перевала. А.И. Липинский стал героем этой обороны.

Брянский пехотный полк, приняв на себя главную тяжесть удара турок, понес большие потери. Смертельно усталые и поредевшие брянцы готовы были встретить врага – но в этот момент начался отход основных сил русской армии, с ранеными и больными. Увлеченные общим движением, брянцы и болгарские добровольцы стали покидать боевые позиции. Полковник А.И. Липинский, имея горсть в два десятка подчиненных, бросился навстречу отступающим. «Куда вы, братцы? – кричал он. – Назад! Отступления нет, не будет и быть не может!».

Солдаты взбодрились и вернулись на позиции. Редеющие брянцы несколько дней смело и грамотно контратаковали турок, отбивая у врага ключевые позиции. Всякий раз Александр Иосифович лично командовал атаками, а в ключевом бою 13 августа 1877 года «не заметил» тяжелой контузии, продолжая руководить боем, в ходе которого брянцы овладели ключевым укреплением врага на Лесной горе. За битву на Шипке А.И. Липинский был удостоен золотого оружия «За храбрость», ордена Св. Георгия 4-й степени и звания генерал-майора. Контузия напомнила о себе спустя пять лет, сведя 52-летнего отважного генерала в безвременную могилу.

Вот такая история с географией и с человеком, исследовавшим Симбирский край.