Подготовил Антон Шабалкин, ведущий архивист Государственного архива Ульяновской области

На протяжении 2018 года на страницах «ДЗ» неоднократно публиковались материалы, посвященные событиям 100-летней давности, когда наш край был ввергнут в водоворот Гражданской войны. Сегодня будет представлена мозаика из различных фактов, мнений, лиц, документов того времени.

1

Наряду с отрядами Красной гвардии в начале года в городе существовала и другая вооруженная сила. Гражданская самоохрана служила опорой Городской управы и Комитета народных представителей, не признавших власть Советов. В феврале – марте 1918 года, сразу после роспуска Кадетского корпуса, самоохрану разоружили. Пулеметчик Иван Дмитриевич Гладков вспоминал: «Мне лично пришлось принимать оружие в штабе самоохраны на Гончаровской улице, где начальником штаба самоохраны был мой бывший хозяин купец Меньшиков. Здесь дело обошлось все по-хорошему: Меньшиков сдал мне оружие по описи с проверкой номеров винтовок и составлением акта, но не везде прошло так гладко. В штабе самоохраны на Мартыновой улице, например, при изъятии оружия произошла перестрелка между красногвардейцами и самоохраной, причем нападающей стороной была самоохрана. Пришлось штабу Красной гвардии послать туда подкрепление. Оружие было изъято и там».

2

В период Первой мировой войны в Симбирскую губернию эвакуировалось из западных районов империи немало еврейских семей. Весной 1918 года губисполком рассматривал вопрос об организации еврейской роты беженцев. Но от этой идеи отказались. Товарищам евреям было предложено вступать в отряд 3-го Интернационала или другие части Красной армии.

3

В начале лета на территории губернии находился поезд Высшей военной инспекции. Инспектировал симбирские войска Генрих Ягода – будущий глава НКВД в 1934 – 1936 годах. Были вскрыты некоторые вопиющие случаи. Вот отрывки из приказа Ягоды от 14 июня 1918 года: «13 сего июня, вечером был зверски убит инструктор окружного Комиссариата по военным делам тов. Кацман только потому, что не имел установленного пропуска для хождения по улицам после 10 часов вечера. Убийство безоружного человека совершено солдатами красноармейцами Латышского Стрелкового полка, ныне расположенного в гор. Симбирске.

Латышские отряды до сих пор являли собой безукоризненный образец твердой дисциплины и сознательного отношения к своему революционному долгу […]. Вопиющий факт убийства Кацмана указывает на то, что представители революционной армии – товарищи латышские стрелки начинают забывать, для какой цели революционный народ вооружил их. […]

Симбирскому Губернскому Комиссариату по военным делам приказываю: […] 2) Убийцу и всех конвойных предать революционному суду, исключив немедленно же из списков полка с опубликованием во всей Советской печати имен и фамилий запятнавших себя несмываемым позором. […] 5) Немедленно очистить Латышский Стрелковый полк и все части Симбирского гарнизона от преступного элемента, лодырей и контрреволюционеров, порочащих своими действиями великое имя солдата Рабочей и Крестьянской Красной Армии». Порядок в частях был наведен, и в дни Муравьевского мятежа латышские части стали одной из главных сил для отпора мятежнику.

4

Одна из важных причин ожесточенных боев за Симбирск – доступ к стратегическим топливным ресурсам. В телеграмме, направленной 19 июля 1918 года Реввоенсоветом Восточного фронта Троцкому, Ленину и Свердлову, говорилось: «[…] Падение Симбирска повлечет за собой потерю последних остатков нефти, и вся Средняя Волга будет в руках чехов. Утрата последних остатков нефти вызовет полную остановку навигации по всей Волге и бунт сотен тысяч рабочих, что до крайности затруднит ведение операции против чехов. И наше поражение будет неминуемо […]».

5

Иван Михайлович Тимофеев-Мартынов, которому удалось бежать от тюремщиков «демократического» режима Комуча, рассказывал в октябре 1918 года: «После недельной пытки меня повели к месту расстрела (как я узнал теперь, в лес под Ленкоранскими казармами, где есть вырытая яма, а рядом еще зарытые товарищи. Имен я не знаю)». Ленкоранские казармы, близ которых каппелевцы расстреливали красноармейцев и большевиков, находились на нынешней улице Тухачевского. В сентябре 2018 года там открыли памятную доску в честь Каппеля…

6

Еще одна цитата про белый террор из заметки в разделе «Хроника» в «Известиях Симбирского Совета» за 10 октября 1918 г.: «От гнева глаза у них налиты кровью, и они не видят, кого расстреливают. Например: в Симбирске расстрелян грузчик вместо Гольмана; в селе Тушне расстрелян сын местного кулака, который имеет несколько мельниц и леса, Явленов, вместо комиссара; ими же расстрелян местный крестьянин Панюхин за то, что он когда-то возил комиссара». Упомянутый Михаил Борисович Гольман был товарищем (заместителем) председателя губисполкома. Кстати, до лета 1918 года он состоял в партии левых эсеров. Мятежный главком Муравьев пытался переманить его на свою сторону, но получил решительный отпор.

7

В конце августа 1918 года в губисполком поступило написанное коряво, но выразительно заявление от Степана Егорова, незадолго до этого назначенного заведующим отделом снабжения: «Занимаемая мною должность продуктивных работ не требует, поэтому прошу Исполнит. комитет о назначении меня на другую какую-либо должность, дабы мог бы я оправдать свое получаемое жалование, а не занимая мебель, сложа рук». Вы можете представить современного чиновника, которому было бы совестно получать жалование от непродуктивности своей работы? И который бы добровольно покинул отдел снабжения?

8

Гая Дмитриевич Гай в книге 1931 года «Борьба с чехословаками на Средней Волге» так описывал эпизоды взятия Железной дивизией Симбирска и дисциплинарные меры против мародерства: «Части получили наставление для взятия города: не задерживаясь, проходить город и занимать указанные места. Указывалось также на недопустимость каких-либо насилий над мирным населением. Заранее были назначены полки для охраны города и им дана соответствующая инструкция.

11 сентября наступление повелось более оживленно, настроение красноармейцев приподнялось. Близость города давала уверенность в том, что он будет взят. В этот день на всем фронте дивизии шел ожесточенный бой. Белогвардейцы (надо быть справедливым) сражались образцово и стойко, наши не хуже. На правом фланге грудь с грудью сошлись 4 симбирских полка – два белых, два красных…

Белые не выдержали. Противник отошел, оказывая местами упорное сопротивление.

[…] В первое время обыватели попрятались. Выпущенные из тюрем без нашего ведома уголовные вначале стали бесчинствовать. 13 сентября по дивизии был издан приказ, где говорилось: «Мародеров арестовывать и расстреливать без суда. В городе должен быть водворен строжайший порядок». 15 грабителей в красноармейской форме были расстреляны».

9

Трудно поверить, но «первый советский губернатор» – как его называли, 32-летний председатель губисполкома Михаил Андреевич Гимов в тревожном 1918-м ходил по улицам Симбирска без охраны. Причем даже в сентябре, когда город только-только освободили от белых. Однако, как оказалось, совершать прогулки в одиночку небезопасно. Симбирский губисполком в своем заседании 27 сентября 1918 года рассмотрел «Покушение на Председателя Губисполкома» и постановил: «По поводу покушения на Председателя тов. ГИМОВА выразить ему соболезнования, поручив Чрезвыч. Следственной Комиссии выработать охрану советских ответственных лиц». Таким образом, осенью 1918 года у советского и партийного руководства Симбирской губернии появилась своя охранная служба. А у входа в Дом Свободы (бывший губернаторский) стоял часовой с винтовкой, на штык которой нанизывались разовые пропуска.

10

Известно немало случаев, когда бойцы спасают от врага боевое знамя. А вот запись из протокола заседания исполкома Симбирского уездного Совета от 9 октября 1918 года: «О вознаграждении за сохранение Советского Флага. ПОСТАНОВИЛИ: сторожу Целовальникову за сохранение флага Уездного Исполкома дать вознаграждение СТО руб. и опубликовать в газете».

11

Уже 11 октября 1918 года состоялось организационное собрание по устройству и открытию губернского музея в Симбирске. В президиум музея были избраны шесть человек во главе с его будущим директором Павлом Яковлевичем Гречкиным и председателем Симбирской губернской архивной комиссии Павлом Любимовичем Мартыновым. Последний до революции имел чин действительного статского советника и возглавлял до 1913 года Гражданское отделение Симбирского окружного суда. Несмотря на то что ему уже шел 72-й год, именно Мартынов в конце 1918 года осуществлял контроль за ремонтом музейного здания на Венце.

12

В «Известиях Симбирского Совета» регулярно появлялись публикации о приговорах ревтрибуналов. Вот одна из них: «Дмитрий Тузов, в бытность свою при Советской власти, занимался шпионажем. […] Но шпион и предатель не довольствовался пассивной ролью помощника палачей, он и сам захотел быть активным палачом. С этой целью он расстрелял учительницу в селе Хмелевке. Военно-революционный трибунал 5-й армии, рассмотрев дело Тузова 28 октября, приговорил его к расстрелу».

13

Объявление «начальника Советской Рабоче-Крестьянской Милиции города Симбирска» Смирнова от 30 октября 1918 года гласило: «Вторично напоминаю, что всякого рода торговля ручным товаром на улицах города строго воспрещается. Кроме того, мною замечено, что некоторые лица располагаются около домов, на тротуарах и занимаются продажей семячек, яблок и т.п. Предупреждаю, что при повторении подобных явлений все товары будут отбираться, а виновные в незаконной торговле привлекаться к ответственности. Всякого рода торговля должна производиться исключительно в особо для того отведенных местах, как, например, базар и толкучие рынки». Как видим, за 100 лет ни советские, ни нынешние власти так и не смогла победить торгующих в «незаконных местах» бабулек.

14

Заведующий отделом управления Буинского уезда, входившего тогда в состав Симбирской губернии, Кочетков сообщал в губисполком в начале ноября 1918 года: «Воспользовавшись случаем временного безвластия в момент восстановления Советов, в уезде стали появляться вооруженные шайки, выдавая себя за комиссаров и красноармейцев, накладывали контрибуцию и производили по селениям открытые грабежи. Для преследования преступников были снаряжены отряды красноармейцев, которым удалось задержать из этих организованных шаек 4 лиц из жителей деревни Верхних Каракит Буинского уезда, которые по постановлению чрезвычайно-следственной комиссии были публично расстреляны на площади гор. Буинска, после чего такие открытые грабежи стали уменьшаться и за последнее время совершенно прекратились».

15

На Гончаровской улице, которая 6 ноября 1918 года получила имя Карла Маркса, планировали установить памятник автору «Капитала» – «во весь рост в сидячем положении». За работу взялся скульптор Томас Иосифович Каминский. До революции он плодотворно работал в соавторстве с архитектором Августом Августовичем Шодэ. Именно лепнина Каминского украшает здания музеев и кирхи.

16

7 – 9 ноября 1918 года праздновалась первая годовщина Октябрьской революции. В час дня 9 ноября городской театр показывал «Женитьбу» Гоголя – «спектакль для красноармейцев». Русская классика занимала в театральной афише достойное место, в частности, ставились пьесы Александра Островского. А в декабре театралы имели возможность посмотреть инсценировку гончаровского «Обрыва». Правда, рецензент, некий «К.П.», скептически отмечал: «[…] «Обрыв», который написан талантливым Гончаровым, […] гораздо содержательнее и интереснее того, что видела на сцене городского театра совершенно не понявшая его симбирская публика».

17

В составленном в 1919 году «Кратком обзоре деятельности Симбирского губисполкома за период конца 1917-1918 гг.» говорилось:

«Красной нитью через всю деятельность 1918 года проходит стремление к проведению в жизнь идеи уравнения всех граждан в правах и обязанностях, и Губисполком считает вполне правильным это направление в своей работе, так как лишь через равенство люди могут прийти к братству, и лишь из этих двух начал вытекает безграничная свобода. Может быть, недалеко то время, когда Чрезвычайные Комиссии и все военные учреждения сделаются отжившими институтами, и вся работа Советской власти может быть направлена исключительно по пути творчества, пока же приходится главные силы употреблять на борьбу с зарвавшейся контрреволюцией, и в этом направлении губисполком держал и будет держать свой курс впредь до окончательного укрепления власти трудящихся».