Приют на Смоленском спуске. Brandergofer об истории здания Корпорации развития области Улпресса

Публикация группы “Старый Ульяновск. Brandergofer”

В 1874 году члены Симбирского окружного суда Арсений Петрович Муравьев и Константин Николаевич Кузьмин задумали учредить земледельческую колонию или ремесленный приют для малолетних преступников, сирот и нищих. В письмах «симбирской публике» А.П.Муравьев писал: «Мною задумано устройство Общества, которое имело бы целью содействовать улучшению участи несовершеннолетних, впавших в пороки и преступления, а также бесприютных сирот и малолетних нищих, бессильных по причине бедности и вредного влияния окружающей среды на получение образования и изучение ремесла…»

4 апреля 1874 г. в зале Дворянского собрания прошел концерт, давший 814 руб. сборов; начали поступать пожертвования. Проект устава Общества земледельческих колоний и ремесленных приютов после обсуждения был одобрен губернатором и 26 июня 1875 г. утвержден министром вн. дел.

19 октября 1875 г. в зале Окружного суда состоялось первое собрание Общества. Присутствовали 134 чел., прибыли епископ и губернатор. А.П.Муравьев рассказал о целях Общества, был зачитан устав и проведена подписка, всего на сумму 1779 руб. Избрано 12 членов Совета (А.П.Муравьев, А.Ф.Белокрысенко, А.П.Языков и др.) и почетные члены: преосвященный Феоктист, губернатор Н.П.Долгово-Сабуров, А.И.Языкова, А.Ф.Белокрысенко, А.П.Муравьев. На заседании Совета 4 ноября председателем Общества земледельческих колоний и ремесленных приютов избран А.П.Муравьев.

По уставу Общество имело целью «содействовать улучшению участи несовершеннолетних обоего пола, подвергаемых наказаниям по приговору Суда, и вообще таких, которые впали в пороки и преступления, а также детей арестантов и ссыльных и несовершеннолетних, которым грозит опасность впасть в пороки и преступления под влиянием неблагоприятных условий окружающей среды: нищеты, бесприютности, сиротства или невежества и порочности их родителей…».

Воспитательные заведения общества – земледельческие колонии и исправительные приюты, – «заменяя тюрьму для несовершеннолетних преступников и родительский дом для нищих, сирот и т.п., стараются развить в них чувства долга, добра и правды, …любовь к честному труду». Воспитанникам дают общее образование, обучают земледелию и ремеслами, чтобы «обеспечить им в будущем средства к существованию и возможность вести честную жизнь». Общество «заботится о дальнейшей участи их, доставляя, по мере возможности, средства к трудовой жизни или продолжению образования»

Членами Общества могли стать лица всех сословий и званий. Средства Общества складываются из членских взносов (для действительных членов 100 руб. единовременно или 6 руб. ежегодно), пожертвований, сборов от лотерей, концертов, спектаклей и т.п., из доходов от продажи продукции хозяйства и мастерских и др.

На первых порах деятельность «ограничивалась распространением сведений об открытии Общества и о положении его дел, а также стремлением к увеличению средств, с целью в самом непродолжительном времени приступить к учреждению земледельческой колонии»

В марте 1876 г. капитал Общества составил 9734 руб. Прошли собрания в Сызрани, Сенгилее, Карсуне, Алатыре, с.Промзино и др. Внесли свою лепту думы и земства уездных городов, Симбирский тюремный комитет. К апрелю 1876 г. Общество насчитывало 394 действительных членов, в т.ч. 159 проживающих в Симбирске, и 69 членов-соревнователей.

Членами Общества являлись граф В.П.Орлов-Давыдов, врач И.С.Покровский, поэт Д.П.Ознобишин, издатель В.В.Черников, директор военной гимназии Ф.К.Альбедиль, И.Н.Ульянов, И.Я.Яковлев, С.В.Глинка, А.П., А.И., В.П.Языковы, князья М.М.Баратаев, Н.Н.Ухтомский, Волконские, Гагарин, купцы Акчурины, Балакирщиковы, Красниковы, Пастуховы, Прянишниковы, Карташевы, С.И.Зеленков, Я.А.Гречкин и многие другие.

В апреле 1876 г. в связи с отъездом А.П.Муравьева председателем избран А.Ф.Белокрысенко. Собрание единодушно приняло его предложение «на память о таком деятеле, как А.П.Муравьев, основать капитал и проценты с него выдавать лучшим из выпускаемых из колонии или приюта питомцам, и назвать тот капитал Муравьевским». Немедленно было собрано 228 руб.

К 1880 году Общество, возглавляемое уже М.М.Клейгильсом, испытывало большие трудности. Поток пожертвований иссяк. Членских взносов почти не поступало. В поисках средств Совет общества даже просил владельцев магазинов и лавок жертвовать свинцовый и оловянный лом.

Но в этот же период произошло событие, позволившее Обществу приступить к практическому воплощению своей цели. В 1879 г. оно приобрело бывший дом купца Д.М.Карташева с большим земельным участком для устройства земледельческой колонии.

Каменный дом в конце Смоленской улицы (ныне Рылеева, 41), на бровке склона, был построен около 1840 г. и принадлежал купцу 2-й гильдии, почетному мировому судье Дмитрию Михайловичу Карташеву. Он был в числе членов-учредителей Общества, а позже его дочь, Ольга Дмитриевна Пастухова являлась щедрой жертвовательницей исправительного приюта. Огромный сад простирался севернее Смоленского спуска почти до Волги. По имени прежнего владельца колонию, а позже приют называли «Карташевскими»

На приведение в порядок дома и сада, обзаведение имуществом, наем служащих ушли все средства Общества, еще 4000 руб. взяты в банке под залог земли и дома.
По проекту Г.М.Бибермана одноэтажный с мезонином дом был перестроен: надстроен 2-ой этаж, устроено жилое помещение в подвале, расширена кухня и т.д.

После долгих поисков на должность смотрителя с содержанием 1000 руб. в год был приглашен бывший воспитатель С.-Петербургской колонии А.А.Доброумов. Воспитателем принят отставной унтер-офицер Д.З.Чумейкин, законоучителем – священник Воскресенской церкви о. Михаил Тихомиров. Наняты садовники, сторожа, кухарка и кучер.

30 августа 1880 г. на общем собрании Общества в обновленном доме было объявлено об открытии Симбирской воспитательно-исправительной земледельческой колонии. Преосвященный Феоктист отслужил молебен и освятил помещение. Председатель М.М.Клейгильс рассказал о значении и целях земледельческих колоний.

Незадолго до этого, 26 июля 1880 г., министр утвердил Устав Симбирской колонии. Воспитательно-исправительная земледельческая колония служит цели нравственного исправления несовершеннолетних, отдаваемых туда по приговору суда. Совместное содержание малолетних преступников и сирот министерство не разрешило. По общим правилам численность колонии устанавливается до 50 чел, а с учетом местных возможностей – до 20 мальчиков не моложе 7 лет. Средствами к достижению цели колонии служат личное влияние смотрителя и воспитателя, элементарное образование, занятие земледелием и ремеслами, трудовая жизнь. За проступки применяются взыскания от выговора до заключения в карцер до одних суток. При выпуске из колонии воспитанники получают платье и пособие. До достижения 21 года они состоят под покровительством колонии, которая обязана оказывать содействие.

Около месяца колония пустовала. Служащие занимались хозяйственными делами, работали в саду и огороде. 21 сентября в колонию прибыл первый воспитанник: 14-летний крестьянин с.Никольское Самарской губернии Иван Горячев, осужденный за кражу. «С момента поступления первого питомца колония начала настоящую жизнь: занятие науками сменяло собой занятие уборкой по дому… В несколько дней Горячев свыкся с порядками, усвоил предъявляемые к нему требования и чувствовал себя как дома». До конца года поступили еще 4 мальчика в возрасте от 12 до 15 лет.

Воспитанники получали одежду: серые суконные блузы и брюки, сапоги, полушубки, а для посещения церкви и прогулок по городу – черные пальто и шапки. Спали в одной комнате с воспитателем. Подъем в 7 утра, уборка постелей, молитва. Потом вместе с воспитателем пили чай с хлебом. Зимой до 12 часов работа в столярной мастерской, затем обед. Игры во дворе, катание на салазках в саду и снова работа в мастерской. Дежурный занимался уборкой и топил печи. С 6 до 9 вечера ребята под началом смотрителя и воспитателя учились чтению, письму, арифметике, азам географии и истории, три раза в неделю – Закону Божию. В 10 часов, после ужина, ложились спать. По праздникам воспитанники освобождались от занятий и работ и посещали церковь.

Воспитатель неотлучно находился с подопечными. «Следует отметить, что питомцы обращаются к смотрителю и воспитателю не с чувством боязни, а напротив – относятся к ним просто, откровенно, даже с любовью». «Во время пребывания в колонии никаких проступков и шалостей за питомцами замечено не было, и дай Бог, чтобы они вели себя всегда так хорошо», – завершался отчет 1880 года.

С наступлением весны основные работы велись колонистами в саду и огороде. Число их приблизилось к 20, и решено было отделить старших ребят от младших, заняв комнаты в верхнем этаже. С весны 1881 г. начались занятия пением, в июле кроме столярной открылась сапожная мастерская.

Из-за недостатка средств был взят очередной заем в банке, но Совет общества отказался брать деньги с родителей воспитанников. Пришлось отложить постройку бани и оранжереи, сократить обслугу. Часть сада и выделенный удельным ведомством участок на берегу Свияги сдавались в аренду.

В воспитательном плане колония себя оправдывала, но ее хозяйство все больше приходило в упадок. Е.И.Рагозин, побывавший в Симбирске в 1890 г., писал: «…Я посетил земледельческую колонию для малолетних преступников. Общество, прекрасно обставленное в начале благодаря усилиям г. Муравьева, в настоящее время совершенно распадается и, вероятно, передаст колонию в тюремный комитет. А между тем, дело можно было бы спасти, если б оно встречало в Симбирске хоть маленькое сочувствие. Колония владеет 45 десятинами земли, из которых на 36 дес. находится фруктовый сад, имеющий 12.000 корней. Огромный сад давал прежнему владельцу до 12.000 руб. чистого дохода в год, а теперь получается от него около 1200 руб., а расходу колония имеет до 7000 руб. Все другие доходы случайны и не обеспечивают существования учреждения, а потому вопрос о его передаче или закрытии должен быть решен в этом году» (6)

Так и случилось. 9 августа 1890 г. колония перешла в ведение губернского тюремного комитета и стала называться исправительным приютом. Сведений об этом периоде мало. Тюремное ведомство, в отличие от Общества, ежегодных отчетов не публиковало. Материально жизнь учреждения, содержавшегося казной, стала легче, но и казенного духа прибавилось. 1 марта 1893 г. при приюте учреждена школа садоводства и огородничества, 1 мая 1897 г. взамен школы открыты курсы садоводства и огородничества.

Между тем Симбирское общество исправительных приютов и земледельческих колоний возродилось. Утвержденным в 1903 г. Уставом его целью было определено исправление несовершеннолетних, впавших в пороки и преступления, и превращение их в честных, религиозно-нравственных и подготовленных к трудовой жизни людей. Председателем правления Общества избран член Окружного суда В.И.Бармалеев, товарищем председателя П.Л.Мартынов.

В 1904 г. Симбирский исправительный приют перешел в ведение вновь образованного Общества. Попечителем приюта стал директор дворянского пансиона-приюта И.А.Иванов. Старшим воспитателем и зав. курсами садоводства и огородничества являлся Л.В.Иванов, бывший заведующий Языковской школой садовых рабочих. Работали младший воспитатель М.А.Шмыров, законоучитель о. Михаил Тихомиров, садовник, учителя столярного и сапожного ремесла, фельдшер, повар, дядька и сторож.
Приют существовал на средства, отпускаемые казной, земством и городом; доходы от сада, огорода и мастерских; от аренды участка земли близ Свияги; членские взносы, пожертвования и т.д.

В 1907 г. содержалось до 28 воспитанников в возрасте 11-18 лет. Большинство поступало по приговору суда, но были и принятые по ходатайству родителей.
Летом вставали в 5 утра, зимой в 6. Распорядок дня включал уборку помещений, работу в саду и мастерских, 4-разовое питание, отдых, игры, занятия. Ребята изучали ботанику, огородничество, плодоводство, пчеловодство, арифметику, письмо, чтение, пение, Закон Божий. Летом не учились, но прибавлялось работы в саду. По праздникам воспитанники выходили в город, посещали церковь, вечером слушали «чтение с волшебным фонарем». Летом катались на лодках, купались, ловили рыбу. В зале приюта Общество ежегодно устраивало елку. На Рождество и Пасху многие ездили домой в отпуск. Серьезных проступков было мало, а за шалости администрация ограничивалась выговором.

В главном 2-этажном здании приюта размещались спальни, класс, столовая, библиотека-читальня, столярная и сапожная мастерские и кухня. В подвале был цейхгауз и склад для урожая. В 1912 г. на пожертвования купцов Пастуховых пристроена домовая церковь во имя Рождества Пресвятой Богородицы – полукруглая башенка с восточной стороны. В нее была перенесена чудотворная икона Смоленской Божьей Матери из разрушенной оползнем Смоленской церкви.

Урожай почти не находил сбыта. Сад, огород и заложенный в 1905 г. плодовый питомник использовались в основном для учебных целей. Семена и саженцы выписывались из Голландии, Полтавской губернии и др. Завели парники и теплицы, выращивали цветы. В 1908 г. приобретены пчелы, в мастерской изготовлены ульи. С 1895 по 1909 гг. при приюте работала метеорологическая станция.

В 1915 г. председателем правления Общества являлся А.А.Поляков, попечителем приюта А.Н.Козлов, старшим воспитателем и зав. курсами Л.В.Иванов, младшим воспитателем С.И.Коренкович, законоучителем дьякон А.Е.Петропавловский.

Приют закрылся в конце 1917 года: перестало существовать общество, прекратилось финансирование. Здание в 1918 г. было национализировано и использовалось под жилье. Огромный сад еще долго называли «Колоническим». И.Д.Андреев вспоминал о 1920-х годах (фото 5): «Все сады имели наименования по фамилиям владельцев. Исключение составлял Колонический сад, тянувшийся по склону горы от Смоленского спуска на север до Ленкоранского. … В кустах Колонического сада, особенно по берегам сбегавшего по его территории ручейка, гнездились соловьи. Их пение и доносившиеся запахи цветущих деревьев заставляли нас подолгу засиживаться на скамеечках и наслаждаться посвистами, трелями, щелчками этих птах, старавшихся перепеть друг друга. Казалось, поет каждый кустик, каждая веточка сада…»

В годы Великой Отечественной войны в здании бывшего приюта была школа служебного собаководства. После войны его занимал детский дом. С середины 1970-х здесь размещалось предприятие «Ульяновскавтодор», с 2009 г. – Корпорация развития Ульяновской области.

Еще одна любопытная история связана с бывшим Карташевским приютом. Долго считалось, что этот дом принадлежал Василию Михайловичу Карамзину, брату историографа. Об этом было написано в книге «Край Ильича» (1980). Но такое мнение существовало и раньше: уже в 1960-х фотографы и художники запечатлевали здание именно как дом Карамзина (фото 3-4). На самом деле В.М.Карамзин имел дом возле Завьяловского спуска, ныне территория общежития педуниверситета. Но после публикации в книге версия стала официальной. Здание было отмечено доской и признано памятником истории как «Дом Карамзиных». Эта доска и сейчас висит со стороны двора. Позже со стороны улицы была установлена еще одна доска, уже с верной информацией (фото 9). Теперь дом по улице Рылеева, 41 украшен двумя мемориальными досками: одна «правильная», другая «неправильная»

1. Открытие Симбирского общества земледельческих колоний и ремесленных приютов для бедных и малолетних преступников («СГВ», 21.10.1875)
2. Устав Симбирского общества земледельческих колоний и ремесленных приютов, 1875.
3. Устав Симбирской воспитательно-исправительной земледельческой колонии, 1880.
4. Устав Симбирского общества исправительных приютов и земледельческих колоний, 1903.
5. Симбирское общество исправительных приютов и земледельческих колоний. Отчеты за 1876, 1877, …, 1915 гг.
6. Е.И.Рагозин «Путешествие по русским городам» («Русское обозрение», 1891, № 7)
и др.

19 октября 1875 года в зале Симбирского окружного суда состоялось организационное собрание Общества земледельческих колоний и ремесленных приютов.
Окружной суд с сентября 1875 г. арендовал помещения в доходном доме купца Чебоксарова на углу Большой Саратовской и Дворцовой улиц.

Исправительный приют Симбирского общества исправительных приютов и земледельческих колоний в бывшем доме Д.М.Карташева (ныне ул. Рылеева, 41). 1908 год, вид со двора. Слева – метеорологическая станция. Краеведческий отдел УОНБ, Ф168

Дом № 33а (ныне 41) по улице Рылеева – бывший исправительный приют. 1960-ые годы. ГАНИ УО Ф.5968, оп.2. д.4. л.63

Б.Н.Склярук. Линогравюра, 1968. УОКМ

И.Д.Андреев. Схема Смоленского спуска 1920-х годов.
1. «Колония» – бывший исправительный приют в начале Смоленского спуска.
2. «Колонический» сад, начинающийся от Смоленского спуска и далеко тянущийся на север.
Краеведческий отдел УОНБ. Приложение к рукописи И.Д.Андреева «Вверх и вниз по Ульяновской горе».