Публикация группы “Старый Ульяновск. Brandergofer”

Надо бы сказать и о младших марксятах. Школа им. К. Маркса I ступени (ребята 8-11 лет) сначала размещалась «в небольшом двухэтажном доме на Ново-Казанской (ныне Гагарина) улице. Ребят в школе было мало, параллельных групп не было» (И.Д. Андреев). Это бывший дом купцов Чебоксаровых, по справке В.Н. Ильина находившийся в районе нынешнего дома № 24 по улице Гагарина. Д.И. Архангельский писал в 1927 году: «Купеческие особняки сгруппированы, главным образом, на улице Пищевиков, быв. Ново-Казанской. Самым любопытным образчиком является каменный двухэтажный дом, быв. Чебоксарова… Дом интереснее со двора. Выступы, пристрои, галереи, большое крыльцо, палисадник и сад за домом носят черты особого «купеческого» уклада». Дом существовал еще в начале 1970-х.

Воспитанница школы им. К. Маркса З.А. Андрианова в 1971 году вспоминала: «Здание это и поныне стоит почти рядом с 20-й школой [школа № 20 тогда имела адрес ул. Гагарина, 52]. Директором нашей школы был Михаил Павлович Черногубов. Из воспитателей и учителей запомнились Лидия Николаевна Архангельская, Александра Федоровна Храмцова, Надежда Федоровна Ивановская. Школа I ступени была прообразом современной школы. Начиная с 4-го класса было предметное обучение. Большое внимание уделялось трудовому и эстетическому воспитанию. Нас учили музыке, хореографии, физкультуре. Переводили во II ступень с прочными знаниями…»

И.Д. Андреев: «Помню свою первую учительницу Софью Николаевну Грязнову. Она учила нас всему, даже таким экзотическим по тем временам вещам, как пластика, пение и начатки французского языка… Приходили в школу рано утром, завтракали, потом уроки, обед, внеклассные занятия и игры в большом дворе позади школы… Вечером ужин, и по домам. Все мы по очереди дежурили на кухне, по столовой, чистили картофель, мыли посуду под руководством единственной поварихи»

В 1922 году школа I ступени переехала на Покровскую улицу, в бывший особняк Х.Г. Штемпеля (ул. Л. Толстого, 51). Школа II ступени к 1921 году заняла здание бывшей гимназии Т.Н. Якубович (ул. Спасская, 6). Позже школа II ступени и интернат размещались в двух корпусах бывшего женского Епархиального училища (ныне госпиталь ветеранов войн), младшие школьники остались в здании на Советской улице. А всего за время существования школа сменила около 20 адресов. В соответствии со структурой, утвержденной постановлением СНК СССР от 16 мая1934 г., она стала средней школой № 1 имени Карла Маркса.

Но вернемся в те годы, когда школа находилась на Советской (Спасской) улице. Уроженец Тереньги Павел Васильевич Грудцын был принят в нее в 1921 году: «Мне очень хотелось учиться и я в августе 1921 года, обутый в лапти, пешком четыре раза из Тереньги ходил в город, чтобы поступить в эту школу»

П.В. Грудцын: «Знойное сухое лето 1921 года принесло в Поволжье голод. Люди умирали в домах, на улицах. Кормили и нас плохо. В сутки давали по небольшому куску черного хлеба. Мы съедали его сразу, вместе с пустым супом, в котором плавали пшенные крупинки. … В пищу шло все: желуди, мякина, листья, трава, древесная кора, солома, суслики, кошки и собаки. Кошек и собак в школьном интернате и нам приходилось есть, мы это делали ночью, скрытно от воспитателей. Мы их приводили с базара, где они бродили в поисках пищи…»

Г.В. Грейсер: «Исчезли в округе коты и собаки, а оставшиеся, завидев нас, бежали без оглядки. Выжили и пережили голод. В ту тяжелую зиму я пошел в губком, все рассказал, и нам помогли. Когда спрашивали, почему раньше не пришел, отвечал, что хотели сами выкарабкаться, ведь всем тяжело… Здание не отапливалось, в железных печурках тлели сырые дрова, вокруг, сгрудившись, сидели ребята, никому не хотелось отходить от печки, но стоило сказать: «Ребята, пошли на занятия в ЧОН», – все мигом вскакивали…»

Голодающих детей кормила Американская ассоциация помощи (АРА). И.Д. Андреев вспоминал, как в школе I ступени на Ново-Казанской улице они получали обеды от этой организации. Выносить еду из столовой запрещалось, и дети прятали кусочки хлеба для родных. Возвращаясь домой по темным улицам, видели трупы умерших от голода, замерзших людей.

М.Ф. Шарымов, ученик школы К. Маркса с 1920 года: «Не стало бумаги, писать приходилось на старых газетах. По некоторым предметам на всех был один учебник. Занятия проводились в спальных помещениях, только там было сравнительно тепло – стояли «буржуйки»

Невозможно назвать всех замечательных учителей, работавших в школе им. К. Маркса в трудные 20-ые годы. Вспомним лишь некоторых.
Н.П. Куракина: «Самым удивительным, близким и любимым среди учителей был Сергей Павлович Храмцов – наш историк, наш поэт… В его рассказах Екатерина II, Потемкин были великими людьми. Мы увлекались образом Петра… Порой, спохватившись, он начинал придерживаться учебника, но надолго его не хватало, и снова мы слышали образный рассказ о жизни людей, их ошибках и подвигах… Сергей Павлович подкреплял свои повествования стихами Блока, запрещенного Есенина, Маяковского, Языкова, Минаева и своими… Он много нам рассказывал о людях, живших на старинных улицах: Дворцовой, Московской, Б. Саратовской, Театральной. В его рассказах, как живой, вставал перед глазами Симбирский кремль, мы с гордостью ходили по высокому берегу Волги, лазили по остаткам водонапорной башни. Рассказывал Сергей Павлович о храмах нашего города, тогда в большинстве своем лежавших в руинах…» (фото 4, 5)

Директор Краеведческого музея Павел Яковлевич Гречкин преподавал марксятам химию. Занятия вел в музее, где имелась хорошая лаборатория. Подчас приходилось прибегать к необычным педагогическим приемам. Г.В. Грейсер: «Электрические лампы чудом уцелели только в музее, где «хозяином» был замечательный педагог П.Я. Гречкин. Мы не могли дождаться урока химии. Гречкин выводил на доске формулы, но мы смотрели только на сияющую лампочку. Гречкин видел это и поминутно оглядывался. Наконец объявлял: ребята, я отдам вам лампу, если вы толково расскажите, что такое соль. Тут же вскакивал Петя Пашков и бойко отвечал…, а в это время лампа уже вывертывалась, и мы, прыгая от радости, вытаскивали Гречкина на улицу и трогательно с ним прощались… Вот почему я всю жизнь помню, что такое соль» (фото 6)

П.В. Грудцын: «С особой теплотой вспоминаю нашу учительницу истории Веру Ильиничну Арнштейн. Не забуду диспуты, вечера, которые мы устраивали вместе с ней… Заботливо прививали нам трудовые навыки учитель по труду Павел Кузьмич Тряпкин; известный ульяновский художник, а в прошлом наш воспитатель Петр Григорьевич Панин… Никогда не изгладится из памяти образ директора нашей школы Семена Михайловича Михайлова, которого мы между собой звали «Пора вставать». Свой рабочий день он начинал с того, что обходил комнаты интерната и будил воспитанников…»

С большой любовью и уважением ученики относились к Елене Ивановне Плющевской, Ольге Александровне Жириковой, Марии Степановне Глазуновой, Ольге Ивановне Тороповой, Фаине Моисеевне Гутман и многим другим учителям. «Эти люди не считались со своим временем, терпели нужду, но всегда были с нами. Они научили нас любить свой край, дали понятия порядочности и интеллигентности, они оказали благотворное влияние на наши семьи, где были своими людьми» (Н.П. Куракина). В школе им. К. Маркса работали художники П.Г. Панин, М.М. Радонежский, музыканты С.М. и А.С. Лонгер.

Свой вклад в воспитание марксят вносил весь коллектив школы. Н.П. Куракина, ученица 1930-х годов: «Нас воспитывали не только педагоги, но и нянечки. Они следили, правильно ли мы убираемся в классах. А в дверях школы нас встречал швейцар Павел Сергеевич, усатый, в форменной фуражке и тужурке с золотыми пуговицами. От него я узнала, как закрыть дверь, чтобы не хлопала, что нужно сказать, когда войдешь в дом, как подать пальто в гардероб. Терпеливо внушал он нам элементарные правила поведения»

Учителя и воспитатели не занимались мелочной опекой, приучали учеников к самостоятельности, предоставляли простор для инициативы. Учащиеся называли свою школу «Республикой марксят». И.Д. Андреев писал: «Школа имени К.Маркса – это особый мир со своим самоуправлением, своей жизнью. Во главе коллектива стоит выборный орган – Ученический комитет. Его решения обязательны для всех, и даже руководство школы прислушивается к ним… Порядок в школе был твердый. Дежурства по классу, по кухне, по столовой. Попробуй нарушить порядок, не выполнить поручения – получишь от Учкома такую взбучку, что навсегда заречешься нарушать дисциплину»

М.Ф. Шарымов: «Мы все делали сами: заготавливали дрова и продукты для интерната, девочки шили белье и варили обеды. Мы обрабатывали свой огород и сад. В школе работали хорошо оборудованные мастерские. Это была настоящая школа-коммуна… В здании филармонии был Дом культуры. Один раз в неделю мы были в нем полновластными хозяевами – проводили собрания, диспуты, вечера…»

Г.В. Грейсер: «Существенную материальную основу школы составляли конь Серко и дедушка при нем. Этот конь возил продукты, заготовленные нами в лесу за Волгой дрова. Конь был на редкость трудолюбивый, но с норовом, заставить его сделать первый шаг было трудно. Дедушка созывал всю школу, чтобы кричать и понукать коня. Если собирались только малыши, Серко и ухом не вел, и делал первый шаг только когда на него кричали и маленькие, и большие…»

В.С. Абросимова: «У нас были мастерские: слесарная, столярная и швейная. В столярной и слесарной работали и девочки. Работы выполняли несложные, но держать в руках напильник и рубанок научились все. В швейной мастерской мы шили для интерната платья, рубашки, халаты, белье и т. д. Обслуживание интерната и школьного здания лежало на учениках. В кухне работала одна повариха, а всю остальную работу – чистка овощей, мытье посуды, полов – делали дежурные. Дежурные по столовой накрывали столы, раздавали пищу, приводили в порядок помещение. Уборка классных комнат тоже лежала на учащихся»

За учениками младших классов закреплялись старшеклассники, которые помогали готовить уроки, организовывали в подшефных классах мероприятия, кружки, игры.

Юности свойственен максимализм, а в те годы это проявлялось особенно ярко. Г.В. Грейсер: «Суровое время накладывало суровость и на наш молодежный быт. Мы, конечно, старались быть чистыми и аккуратными, но никаких излишеств себе не позволяли. Почему-то все ненавидели галстуки. Теперь это кажется смешным, но мы ненавидели кровати с никелированными шишечками, фикусы, занавесочки – все это было символом мещанства…». З.А. Андрианова: «На диспутах мы жарко доказывали, что девчонки не должны пудриться, носить кольца, сережки и т. д. – все это тогда считалось мещанством…»

Стенгазета школы «Заре навстречу» считалась лучшей в городе. С 1928 года она стала многотиражной. Юнкоры школы давали материалы в городскую и окружную газеты, «Пионерскую правду». Газету оформляли школьные художники Володя Грошев (будущий архитектор), Матвей Шарымов, Лиля Семянникова, а материалы готовили сообща. Н.П. Куракина: «Мы выпускали газету 4-5 метров длиной. В редколлегию входили представители всех классов. Взрослых здесь не было. Заметки читали, обсуждали и часто тут же переводили их в стихи. В день, когда газета вывешивалась, в зал невозможно было пройти»

Т. Липатов: «Нашу еженедельную стенную газету «Заре навстречу» мы очень любили и ласково называли «Зарнавочкой». Авторитет ее был непререкаем. Это объяснялось участием в ней широкого круга учащихся, а также принципиальностью избираемой редколлегии. Критика в газете воспринималась учащимися и учителями как необходимый элемент школьного бытия»

Особо хотелось бы остановиться на всевозможных формах организации досуга и художественной самодеятельности. Сухие строки из отчета директора школы Е.П. Рыжкиной за 1935 год: «Внешкольная работа развернута широко. Драматический кружок объединяет 43 чел., кружок радио – 15 чел., физкультурный – 30 чел., кружок по изучению немецкого языка – 45 чел., литературный – 30 чел.» …

Г.В. Грейсер: «Прошло много лет, но не забываются комсомольские вечера. Проходили они по субботам и воскресеньям: краткий доклад, затем спектакль или концерт, а потом игры и танцы до утра. Эти вечера всех подтягивали, мы словно сдавали экзамен: ребята готовились, развивались; артисты, поэты, музыканты, оркестр были при каждой ячейке комсомола. Кто в юности увлекался искусством, тот сохранил это увлечение на всю жизнь. Матвей Шарымов не вылезал со сцены в школе, а ныне он заслуженный артист [воспоминания написаны в 1960-х гг.]. Сергей Дежонков любил рисование и математику и стал очень хорошим архитектором… Все ждали субботу, к вечерам ребята и девчата мылись, чистились, прихорашивались. Старались хорошо подстричься, меньше было разболтанности, берегли одежду, готовили ее к вечерам. Родителям бережливость эта очень нравилась. На вечерах не было взрослых, и все чувствовали себя свободно, завязывалась дружба, первая любовь…»

Г.А. Сазонтов: «Школа имела драматическую труппу и проводила большую культурно-просветительную работу в городе и окружающих деревнях. Во второй половине 1920-х годов большой популярностью пользовался самодеятельный ансамбль школы «Синяя блуза». Он выступал во многих коллективах города…» (фото 9)

М. Саргин: «Запомнилось многое. Уроки, вечера, сборы, спектакли… Вот большая перемена. Наш зал с паркетным полом, бюстами Пушкина и Горького, пальмами около сцены. В него выходят двери трех классов. В зале на сцене наш молодой учитель Анатолий Семенович Лонгер. Он настраивает скрипку. Возникают волшебные звуки. Все спешат в зал. Или уроки физкультуры в этом же зале. Вова Биберман прекрасно играл на пианино, и гимнастические упражнения исполнялись классом под музыку Дунаевского. А лыжная подготовка…» [о занятиях спортом, лыжных прогулках много написано в воспоминаниях И.Д. Андреева]

Н.П. Куракина: «Кончались уроки, и начиналась в классах вторая жизнь. Кружки, пионерская работа, редколлегия. Хоровой кружок вел учитель пения С. Лонгер, а позже его сын. Пели классику, пионерские и комсомольские песни. Наших выступлений ждали и дети, и родители, и просто жители, охотно приходившие к нам на концерты.
Драмкружок вел один из артистов театра. Его жена – наша учительница математики О.И. Торопова стала главным вдохновителем кружка. Ставили серьезные вещи: «Бедность – не порок» Островского, «Юбилей» Чехова и др. Из чего только мы не делали костюмы и декорации: косы плели из чулок, перешивали старые пальто и платья… И вот наступал день премьеры. Афиши расклеены от площади Ленина до последних улиц на берегу Воложки. Людей собиралось множество. Успех бывал ошеломляющим. И мы не замыкались в стенах школы, ездили с концертами к своим шефам на завод «Металлист», в клубы города.
А танцы! Бальные танцы, которые мы видим сейчас лишь на сцене, были доступны всем. Вальс был королем. В 1938 году мы заняли первое место в соревнованиях школ Поволжья, и нас наградили радиолой. Ни у кого в городе не было такой радиолы, и мы танцевали под ее звуки вплоть до войны…»

П.В. Грудцын: «Работая в подсобном школьном хозяйстве, ночуя в шалашах после работы на бахчевнике, мы любили купаться в тихой и теплой Свияге. Бывало, что летом ночами лазили по чужим садам. Очень увлекались игрой в футбол, а зимой любимым нашим занятием были лыжи. На них мы с Венца по откосам мчались к Волге. Какое это увлекательное было занятие! Не менее интересными были проводимые нами школьные вечера, маскарады…»

Окончание далее


Бывший особняк барона Х.Г. Штемпеля на Покровской улице (ныне ул. Л. Толстого, 51), в котором с 1922 года размещалась школа I ступени им. К. Маркса. «Школа имела проходной двор на Московскую улицу, общий с нынешним Музеем В.И. Ленина. В этом дворе мы с азартом играли тряпичным мячом в футбол. Воротами служили два старых вяза, их сейчас нет, двор имеет совсем другой вид» (И.Д. Андреев)
Краеведческий отдел УОНБ, Ф34.


Здание женской гимназии Т.Н. Якубович (ныне ул. Спасская, 6), в котором с начала 1920-х годов размещалась 1-ая пролетарская трудовая школа имени К. Маркса.


Корпуса женского епархиального училища (ныне госпиталь ветеранов войн), где в 1920-1930-х годах размещались школа имени К. Маркса и интернат школы.


Вверху: Учителя школы I ступени имени К. Маркса. 1924 год.
Внизу: Учителя школы имени К. Маркса: С.П. Храмцов, Н.Ф. Ивановская, А.Ф. Храмцова. 1920-ые годы.
УОКМ.


Сергей Павлович Храмцов – поэт, шахматист, журналист, краевед; в 1920-1930-х гг. учитель истории школы имени К. Маркса.
Краеведческий отдел УОНБ, Ф110.


Директор Краеведческого музея, педагог Павел Яковлевич Гречкин (на заднем плане перед шкафом с реактивами) ведет занятия по химии в лаборатории музея.
Из архива О.Н. Гречкиной.


Группа комсомольцев школы имени Карла Маркса. 1928 год (см. оборот фото в комментарии)
ГАНИ УО, Ф. 5968, оп. 1, д. 325, л. 1.


ГАНИ УО, Ф. 5968, оп. 1, д. 325, л. 1об.


Комсомолки школы имени Карла Маркса. 1929 год. Слева В. Архипова (см. оборот фото в комментарии)
ГАНИ УО. Ф. 5968, оп. 1, д. 344, л. 1.


ГАНИ УО. Ф. 5968, оп. 1, д. 344, л. 1об.


Участники концертной группы школы имени К. Маркса. 1930 год (см. оборот фото в комментарии)
ГАНИ УО. Ф. 5968, оп. 1, д. 373, л. 1.


ГАНИ УО. Ф. 5968, оп. 1, д. 373, л. 1об.