|
Публикация группы “Старый Ульяновск. Brandergofer” ЖИВОЙ ПОКОЙНИК. НАШИ КЛУБСКИЕ БЕЗОБРАЗИЯ В первых числах декабря прошедшего 1886 года скончался у нас в Симбирске первый капиталист, купец А.П. Кирпичников [1] Из своего огромного состояния он завещал 200.000 р. им же устроенной богадельне, 19.000 городским церквам «на помин души», а остальное имущество, состоящее из 1.500.000 руб. и нескольких домов, оставил своей жене. Прошло около двух месяцев после его смерти, а до сих пор она составляет в некоторых сферах Симбирского населения, так сказать, «злобу дня». Все городские «кумушки» толкуют о покойном, рассказывают о его жизни всевозможные небылицы, бранят его «на все корочки», перевирают все слышанное о нем на все лады. 22 января, весь Симбирск пришел в волнение. Кем-то были пущены слухи, что «Кирпичников по ночам ходить стал», что он «в 12 часов из могилы выходит» и т. д. Толковали, толковали об этом и, наконец, кто-то выдумал…, что «полиция сегодня будет разрывать могилу». После вечерни со всех сторон бросились Симбирские граждане на Всехсвятское кладбище, где находится могила Кирпичникова. Огромная толпа совершенно запрудила всю площадь перед кладбищем. На кладбище же без опасения быть раздавленным пройти не было никакой возможности. Толпа кричала, шумела, а со всех сторон скакали к кладбищу извозчики и бежал народ. Слышались возгласы: «Ну что? Разрыли могилу?» – «Вытащили его?» – «Куда повезут-то?». «Ахти, мать моя, – толковали кумушки, – богачу и умереть нельзя. Земля не принимает! Вот что значит неправедные проценты брать!» «Архиерей приедет сейчас, при нем разрывать могилу станут», – кричали в толпе. Но вместо владыки появились вдруг верхами полицейские и стали разгонять народ, но все их усилия оказались тщетными. Тогда послали за пожарной командой. Прискакали пожарные с бочками и насосами и начали «тушить пламя страстей народных» водой. Совместные усилия пожарной команды и полицейских кулаков помогли немного очистить площадь. Никто, конечно, и не думал разрывать могилу. Все это создала фантазия нескольких сплетниц… Однако этот курьезный факт взволновал всю «стоячую воду» наших Симбирских «болот», и куда бы вы не пришли, все толкуют о «живом покойнике». Некоторые даже уверяют, будто бы в доме Кирпичникова по ночам раздаются стоны и «сам» ходит. Будто в кабинете покойного слышатся какие-то голоса, показывается пламя и т. п. … Не особенно, должно быть, приятны такие «инциденты» вдове покойного… Кто первый распустил такие слухи, конечно, не узнать. Очень может быть, что это было сделано кем-нибудь из обойденных завещанием покойного наследников, которых после его смерти отыскалось чуть ли не несколько десятков. Даже некоторые нищие уверяют, что и они тоже «сродни» Кирпичникову… Из области таинственных явлений перейду к настоящей, обыденной жизни наших Симбирских палестин. Теперь должно быть вошли в моду клубские безобразия. В газетных известиях часто попадаются корреспонденции о «побоищах» и скандальных происшествиях в клубах. Наше «Соединенное общественное собрание» тоже внесло свою лепту в скандальную хронику клубов. В «Соединенке» случилось на одной неделе целых два скандала, и не из разряда мелочных, а довольно крупных. Во вторник поздним вечером является в клуб г. Б., офицер, принадлежащий к одной из самых аристократических фамилий края, уже довольно подвыпивший, из Троицкой гостиницы, где также что-то совершил не вполне приличное. В разговоре со своим знакомым, г. М., тоже бывшим немного «подшофе», он сказал несколько оскорбительных слов, тот разгорячился, и «аки лев» набросился на г. Б. У них завязалась драка… Факт этот свершился по небрежности распорядителей клуба, так как г. Б. прошел в клуб почти совершенно пьяный, и был впущен туда без всяких препятствий. Клуб не должен представлять сборища пьяных – на это существуют трактиры… Это еще цветочки!.. На другой день после описанной «баталии» является в тот же клуб тот же г. Б. и заводит ссору с г. В. … В результате этой ссоры г. Б. вдруг выхватил из кармана револьвер и выстрелил в г. В. По счастью он промахнулся, и пуля пролетела мимо, никого не задев. Г-н Б. был тотчас арестован и отправлен куда следует. Кто виноват, что произошло такое безобразие в стенах клуба? Опять-таки сами клубские члены! Зачем они позволили г. Б., только накануне наскандалившему в их клубе, опять явиться в него?.. Не мешало бы г-дам «клубцам» быть впредь осмотрительнее… Да, читатель, «жестокие нравы существуют в нашем городе!» Б.Ф. Колюпанов [2] 1. Алексей Петрович Кирпичников (1810-1866) – купец 2-й гильдии, благотворитель, пожертвовавший здания и средства на устройство городской богадельни и детского приюта. СИМБИРСКИЕ ДЕЛА И ДЕЛИШКИ (отрывок) К концу идет октябрь, и роща отряхает Засыпают Симбирские палестины сном непробудным. Как медведи забираются в свои засыпанные сугробами «берлоги» Симбирцы, и во все продолжение красавицы-зимы только и будут фигурировать на арене Симбирской общественной жизни карты, попойки, сплетни, сплетни, попойки да карты. Театр будет, несмотря на довольно порядочный состав труппы, изображать из себя пустыню Сахару с уединенными оазисами в образе истых театралов… В библиотеке будет заседать за грязными и пыльными столами десяток «заседателей» – приятелей, в простоте душевной беседующих с библиотечным аргусом Степанычем и между собою о домашних делишках и городских сплетнях… Оживится Симбирск только во время сессии губернского земского собрания, во время святок, да во время широкой пьяной масляницы и Сборной ярмарки. Хотя в зимнее время и предполагается оживленная деятельность городского общественного самоуправления, но это отрадное предположение только и остается у нас в большинстве случаев предположением; и наши городские «радетели» предпочитают посещать не здание «Ареопага» [1], а знаменитую скандальными происшествиями «Соединенку» [2]. Есть между гг. гласными даже такие, которые, не посещая ни разу заседаний думы, избираются аккуратнейшим образом вновь на каждое трехлетие и не стыдятся при этом величать себя «общественными деятелями» Среди всеобщей общественной спячки бодрствуют некоторые ловкие дельцы, которые… устраивают свои весьма неблаговидные делишки до такой степени «шито да крыто», что, согласно с пословицей, и капитал приобретают, и невинность соблюдают. Волки являются сытыми до пресыщения, а если иногда беззащитные овцы (чернь непросвещенная) и остаются не совсем целыми, то на это не обращается никакого внимания. Кряхтит иногда обывательская масса, да ничего не выходит из ее кряхтенья… Карташ-Эффенди [3] 1. Дом городского общества, где заседала городская дума. СИМБИРСКАЯ ЛЕТОПИСЬ (отрывки) …Симбирск – тишайший из всех центров Поволжья во всех отношениях: жизнь обывателей его катится так медленно и монотонно, что напоминает движение черепахи. Все новое, появляющееся в столицах, не говоря уж о заграничных новостях, вводится в Симбирске чуть ли не через полгода. Все новости торговли, промышленности, науки, литературы, искусства и даже моды получаются в этом благословенном городе тогда, когда для соседей Симбирска становятся уже далеко не новыми. Впрочем, Симбирцы и не любят никаких нововведений… Главнейшими принципами жизни их, на которых зиждется всё, является традиционное «трио» – рубль, сплетни и «очищенная». …Симбирцы (не говорю огульно обо всех, есть и исключения) не признают почти ничего, кроме этого «трио», и даже открыто заявляют об этом при всяком удобном случае во всеуслышание… Самая застарелая рутина попадается почти на каждом шагу в общественной и частной жизни обывателей Симбирска, и многие из них упорно восстают против всего, мало-мальски пахнущего новизной: «жили же наши отцы и деды без этих новшеств, да еще получше нас жили, проживем и мы без них» … … «Обмануть или обокрасть частного человека – дурно, даже отвратительно; обмануть доверие общества и хапнуть из общественного сундука малую толику – дело самое обыкновенное», – вот мнение большинства Симбирцев. К человеку, обманувшему или обокравшему другого, у нас в Симбирске относятся гораздо строже, чем если бы он сделал то же самое по отношению к обществу. В последнем случае ему тотчас бы стали соболезновать и оправдывать всеми способами. Конечно, только если бы он попался и был предан в руки Фемиды; но если он строго следует мудрой заповеди «воруй, да не попадайся», тогда все с чувством пожимают ему руку и с завистью смотрят на вещественные доказательства его «деятельности» … «Питие – веселие Руси!», – говорят у нас и, действительно, изо всех сил стараются поддерживать коммерцию г-д Сачковых, Сусоколовых, Березниковых и остальных «отравителей народного здравия», богатеющих не по дням, а по часам… Пьют и дома, и в гостях, и в клубах, и в театре, и на всех торжествах. Допиваются у нас не только до «зеленого змия», как по всему лицу земли Русской; не только до «белых слонов», как в Москве первопрестольной, но… до чего бы вы думали?.. Допиваются до «запорожских атаманов». Не верите? А между тем это факт. Не так давно, в день годовщины Московского университета (12 января), в номере одной из приличных гостиниц собралась «небольшая, но честная компания» почтить приличной дозой возлияний Бахуса, точнее свою бывшую alma mater. Кроме Московских студентов сначала не было никого, потом, когда алкоголь зашумел в головах собравшихся, была приглашена вся театральная труппа. Пили водку, шампанское и все, что только было в буфете гостиницы… Вдруг с шумом растворяется дверь, показывается почтенная фигура в огромной меховой шапке, и раздается возглас: «Можно войти бывшему N-скому студенту?». Компания встречает нового гостя с распростертыми объятиями. Он рекомендуется: «Первый бунтовщик в мире и атаман Запорожской Сечи П-й». Все в недоумении, но ненадолго – стоит ли, дескать, задумываться над такими пустяками, как разница почти на сто лет между существованием Запорожской Сечи и нашим. Но то обстоятельство, что гость не снял шапку, начинает оскорблять хозяев. – Снимите шапку, – обращаются к нему. Поднимаются бокалы, и мир восстановлен. «Атаман» продолжал сидеть в шапке до тех пор, пока не потерял способности сидеть и свалился под стол, не возбудив уже этим никаких пререканий… Святки прошли у нас как всегда, как и в прошлом году, как, вероятно, пройдут и в будущем: пили, дрались и учиняли всевозможные скандалы. Дрались и в театральной зале, и дома, и в гостях… Так, некий «саврас без узды», известный всему городу, как самый отчаянный мот, буян и кутила, встречая новый год в семействе своих знакомых, почуяв в себе прилив воинственного духа, начал колотить зеркала, ломать стулья, а кстати избил хозяина и некоторых гостей… У Симбирцев такие «встречи» – не редкость… Минули праздники, и жизнь Симбирцев вошла опять в обычную колею: дерутся и пьют меньше, и со скандалами стало как будто потише. Едут в театр и почти все время проводят в буфете, решая между рюмками коньяку и английской горькой всемирной важности вопрос: «чем бы закусить?». Вопрос этот так и остается открытым, так как Иван Сидорыч ни за что не хочет согласиться с Емельяном Иванычем, что «пикули вкуснее соленых огурцов» … …Обо всем творящемся на белом свете большинство Симбирцев следит, судя по ничтожному количеству выписываемых журналов и газет, по календарям. Впрочем, несравненно больше политики и течения современной жизни Симбирцев интересует как нельзя более подходящий к главному элементу их жизни (Сачковскому нектару) вопрос: «Чем бы закусить?» Если кто из читателей сомневается в истине этих слов, пусть приедет в наш богохранимый град и в какое угодно время зайдет в буфет или биллиардную Троицкой гостиницы – там лично убедится он в этом, так как гостиница представляет из себя главнейшую арену применения этого «вопроса». Стадо за стадом бродят там наши «общественные деятели», только и волнуясь одним головоломным вопросом «о закуске». Прислушаешься к их разговорам, и всегда и везде только и слышишь споры и пререкания об одном и том же… В других городах, наверное, такого «вопроса» не существует. Симбирск может гордиться: это вопрос специально-Симбирский. Даже на заседаниях Думы, на земских собраниях нет-нет, да послышится: «а знаете, сёмушкой хорошо» или «что вы, лучше всего цветной капусткой» … Вопрос, действительно, настолько важный, что попробую воспеть его стихами. Спит Симбирск во мраке ночи, Биллиардная… Коптилки Смолкло все; в немом молчаньи Закусить чем? Вот вопрос-то! Спор кипит, звенят бутылки, В биллиардной пусто стало; …Пролетел зимний театральный сезон, промелькнула и разудалая широкая масляница с Лукулловыми попойками, с несметным количеством блинов, истребленных обывателями, с бешеными тройками на Большой улице (нашем Невском), с грандиозными побоищами разгулявшихся саврасов… Все промчалось… От всего осталось только «приятное воспоминание» – у кого в виде фонарей под глазами, у кого в виде опустевшего кармана, у кого в виде «белой горячки» … Чистый понедельник… Тоска, унынье везде… Но вот во вторник на первой неделе Великого поста началась Сборная ярмарка. Закипела торговля, заиграли балаганы, цирки и Петрушки, опять началось пьянство, опять возликовали Симбирские саврасы… Ярмарочный Молох воцарился с полной силой, так что первая и вторая недели Великого поста прошли у нас шумнее всякой масляницы… Неугомонный обыватель
|
|
|
|
|
Цитирование информационных материалов, размещенных в ИА "Улпресса" без получения предварительного разрешения допустимо при условии обязательного указания на источник цитирования: приведение ссылки — в печатных материалах, гиперссылки на cайт ulpressa.ru — в сети Интернет. Ссылка на источник или гиперссылка должны располагаться в начале текстового материала.
Житель Хрустальной
Браво, Brandergofer!
666
В здании Троицкой гостиницы сейчас же министерство культуры. Какая логичная приемственность.
Почему
При упоминание областного минкульта, хочется смеяться, вспомним поименно министров культуры за последние 17 лет “одних достижений”!
Ру.Гаткина
Все как сейчас, ничего не изменилось.
***
А почему ссылку на источник публикаций – “Самарскую газету” – из текста убрали?
Браво! Отлично! Нет слов…
Отличный материал! Я сначала подумал, что это Глагол Бареича в прозе, Симбирск в нравах, мало поменялся за столетия. Надо только воображение и поменять фамилии на современные. Мадам Кирпичникова была моложе мужа на 21 год и пережила его на 32 года. Процентщица и благотворительница. Умели же раньше писать обзоры в газетах, и стихи тоже в тему. Семёну бы поучиться а то у него всегда одно и тоже ” находясь в нетрезвом состоянии, попал под лошадь крестьянина Н.Юхновского уезда, Дурынинской волости… “А ведь автор, привел лишь тексты из газет 150-ти летней давности. Дааа…, захватывающий текст! Умели с размахом отдыхать симбирские Илюши Обломовы “сонные обыватели тишайшего дворянского гнезда”. Главный вопрос симбирцев “а чем бы закусить?”, сейчас бы так остро не стоял-целый “Тепличный” к услугам.
Ну и ну
1841 – 1810 = 31 год, получается!
Гость
Порадовал неугомонный обыватель)).
Признаю
Да,обычная невнимательность,31,а не 21. Терпимо-не гравировщик на табличках же.
Варламыч
Ажиотаж с покойником напоминает, историю с Зоей в Куйбышеве 1956 года.