Мысль о создании в Симбирске военного кладбища возникла еще в 1860-х годах. По плану 1866 года его предполагалось устроить за северным городским валом, в створе Мартыновой и Шатальной улиц. Но это намерение не было осуществлено.

В 1887 году император Александр III озаботился вопросом «устройства военных кладбищ и упорядочения похорон умерших нижних чинов». Соответствующее указание поступило в военные округа и гарнизоны. Во исполнение воли Государя в Симбирске в сентябре 1887 г. была создана комиссия при квартировавшем в городе 5-м пехотном Калужском полку.

Комиссия решила не устраивать особое военное кладбище «вследствие малочисленности гарнизона» и просила городскую думу выделить отдельный участок на Новом городском кладбище (ныне кладбище на ул. К. Маркса). Но думцы в просьбе отказали, сославшись на «переполнение городского кладбища и не имение свободных участков рядом с кладбищем». Исключение было сделано для Симбирского кадетского корпуса, которому в 1887 г. выделен отдельный участок на городском кладбище. В декабре 1887 года, после обращений штаба Казанского военного округа и симбирского губернатора, городские власти отвели под военное кладбище участок в одну десятину на северном городском выгоне, на расстоянии версты от «новых» казарм.

На плане Симбирска 1913 года (фото 1) военное кладбище отмечено стрелкой. Комплекс «новых» казарм отмечен буквой «К». На этом плане прилегающая территория северного выгона уже распланирована под жилую застройку. А в конце XIX и начале ХХ века здесь был пустырь. Кладбище находилось «на Старом Казанском тракте, в 2-х верстах от города, у ветряных мельниц» («СГВ», 21.05.1903). Вячеслав Николаевич Ильин установил, что относительно территории современного Ульяновска военное кладбище находилось в районе жилых домов № 16 и 18 по ул. Гафурова.

В феврале 1888 года составлены план северного городского выгона с указанием отведенного участка и генеральный план военного кладбища, где предполагалось соорудить земляной вал и построить караулку. В рапорте отмечалось, что участок «представляет местность ровную, имеет почву не сырую». 12 июля 1888 г. штаб Казанского военного округа утвердил планы и смету в 510 руб., распределенные между воинскими частями гарнизона. Вскоре на кладбище начали хоронить, но по части благоустройства был лишь сооружен вал со рвом вокруг участка.

Для обустройства кладбища была создана комиссия при 5-м пехотном полку. В связи с выводом полка из Симбирска кладбище в октябре 1888 года перешло в ведение командира 93 резервного батальона полковника Сипко; в январе 1890 года – к командиру 94 резервного батальона полковнику Тюнегову. «С этого времени… кладбище переходило от одного начальника гарнизона к другому и не только не улучшалось, но разрушались могилы, падали кресты, обсыпался вал, мост через ров изгнил».

На деньги, выделенные удельной конторой, на кладбище было высажено 600 деревьев. «Деревья эти засыхали и уничтожались бродившим по кладбищу скотом и свиньями…; каменные ворота полуразрушились, словом… кладбище представляло настолько жалкий вид, что умерший в январе 1901 г. воинский начальник полковник Богданов перед смертью выразил желание, чтобы его похоронили на городском кладбище, а не на военном. Умерших никто никогда не поминал. Панихид никто не служил. Поставленная на ворота икона украдена…»

В сентябре 1901 года в должность начальника гарнизона вступил уездный воинский начальник Антоний Викторович Глинский, при котором ситуация кардинально изменилась. Он немедленно обратился в штаб округа за разрешением на постройку на кладбище каменной часовни и сторожки, починку вала, моста и ворот, приведение в порядок могил. В связи с отсутствием средств Глинский просил разрешить сбор частных пожертвований.

В январе 1902 года гарнизонный кладбищенский комитет под председательством А.В. Глинского составил планы часовни, других построек и смету на 1000 руб. Штаб округа рекомендовал увеличить сумму до 2000 руб., а так как «отпуска денег из казны сделано быть не может» – искать частного жертвователя. Комитет окончательно утвердил смету в 1400 руб. и, еще не имея их, приступил к благоустройству кладбища. Были приведены в порядок кресты и могилы, исправлены мост и ров с насыпью, на воротах поставлена икона. Удельное ведомство бесплатно предоставило саженцы сосны, ели и березы. «Древонасаждение состоялось 21 апреля 1902 г. при участии кадет Симбирского кадетского корпуса во главе с директором корпуса генералом Н.А. Якубовичем, всех чинов гарнизона и чиновников удельного ведомства»

2 августа 1902 года губернатор разрешил сбор пожертвований на сумму до 1400 руб. Главными жертвователями стали о. Иоанн Кронштадтский, купцы Н.Я. Шатров, А.П. Балакирщиков и др. Лесопромышленник А.Г. Логачев пожертвовал лес на строительство. Горячее участие в сборе средств приняли «квартирующие в городе войска и даже военные дамы. … Не оставили кладбище своими пожертвованиями местное дворянство, купечество и уездное земство». Собранные деньги были дополнены 260 рублями из средств частей гарнизона.

В сентябре 1902 года построена добротная сторожка. «Построен кругом кладбища редут и через ров выстроен мост на каменных столбах». Территория была поделена на участки: каждой воинской части отводился свой сектор. В центре кладбища хоронили офицеров. Здесь же решено было возвести часовню.

26 мая 1903 года «при особо торжественной обстановке совершилась долго ожидаемая закладка каменной часовни во имя св. Александра Невского на симбирском военном кладбище». Предварительно было дано объявление в Губернских ведомостях (фото 2), но, «к сожалению, кроме представителей военного ведомства и их семейств, никто из горожан закладки не посетил».

Закладку произвел причт Германовской церкви, к которой приписали возводимую часовню. Церковный парад из воинов частей гарнизона и ратников ополчения «был выстроен по валу, окружающему кладбище, в центре которого был виден фундамент возводимой часовни, декорированный флагами и зеленью. Перед закладкой отслужена панихида с провозглашением вечной памяти в Бозе почившему императору Александру III, здесь лежащим православным воинам, за веру, Царя и Отечество живот свой положившим. Пение вечной памяти сопровождалось звуками оркестра, исполнявшем «Коль славен», и тремя залпами, произведенными ротами ратников». После панихиды и молебна совершилась закладка часовни, в которой приняли участие представители всех войск и учреждений гарнизона и военные дамы. Затем войска и ратники прошли церемониальным маршем, а приглашенные собрались на скромные поминки в раскинутом здесь же шатре. «Моменты закладки и поминок сняты любителем фотографии штабс-капитаном Лепарским» (фото 3-5)

Завершение постройки и освящение кладбищенской часовни во имя св. Александра Невского было запланировано на 30 августа 1903 года. Видимо, в намеченные сроки она и была освящена.

За свои труды и «ревностную заботливость по изысканию средств на благоустройство военного кладбища» полковник А.В. Глинский 9 февраля 1904 года удостоился благословения Святейшего синода за подписью члена Синода киевского митрополита Флавиана (фото 6). До этого, 18 декабря 1903 года, епископ Симбирский и Сызранский Никандр вручил свидетельство с благословением «начальнику гарнизона г. Симбирска Полковнику Антонию Викторовичу Глинскому за особо ревностные труды по приведению в образцовый порядок Симбирского военного кладбища и сооружению на оном часовни».

Но вскоре А.В. Глинский покинул Симбирск, и военное кладбище вновь оказалось заброшенным. А.В. Жиркевич писал позже: «С отъездом Глинского из Симбирска, оно постепенно пришло в запустение, производившее крайне тяжелое впечатление, хотя с начала русско-германской войны на нем продолжали хоронить умерших в Симбирских лазаретах – от ран и болезней жертв этой войны (в том числе и военнопленных воевавших с нами неприятельских армий)».

Александр Владимирович Жиркевич – генерал-майор в отставке, коллекционер, литератор – в 1915 году приехал с семьей в Симбирск в эвакуацию из Вильны. Он не мог в тяжелую для страны пору сидеть без дела и с головой погрузился в работу. Вскоре Жиркевич стал попечителем десяти госпиталей и трех тюрем. По долгу своей деятельности он видел смерть и погребение солдат, умерших в госпиталях, и был потрясен увиденным.

«…Будучи назначен инспектором военно-лечебных заведений, я начал борьбу… из-за безобразного отношения к погребению погибших героев войны… Вопрос же привел меня на военно-гарнизонное кладбище, оказавшееся в позорно-заброшенном состоянии». Александр Владимирович писал, что умерших солдат отвозили на кладбище в телегах из-под навоза, хоронили голыми, без отпевания и воинских почестей.

А.В. Жиркевич добился своего назначения попечителем военного кладбища (безвозмездно) и принялся за наведение порядка. «…Я начал борьбу с Симбирским военным начальством, в конце концов, убедившимся, что стыдно продолжать так безразлично относиться к кладбищу: мне дана была команда нижних чинов…, и, с помощью ее, в несколько месяцев я привел кладбище в образцово-блестящий вид: были разысканы забытые могилы, поставлены кресты с надписями, кладбище разбито на разряды, могилы покрыты дёрном и т. д.». Завели погребальные дроги; в последний путь умерших солдат стали провожать священники, войсковой наряд и сам Александр Владимирович.

Для кладбищенской часовни А.В. Жиркевич на свои средства заказал образ Спасителя и повесил над входом, где были начертаны слова из Евангелия: «Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные и Я успокою вас».

На собранные Жиркевичем средства был отлит колокол и построена деревянная колокольня. В дневнике он записал 20 мая 1917 года: «Сегодня после нескольких месяцев возни и осложнений мною подвешен на военном братском кладбище колокол в 10 пудов… На колоколе изображены Георгий Победоносец и надпись, мною сочиненная: «Этот колокол отлит в ноябре 1916 года на деньги, пожертвованные чинами Симбирского гарнизона в вечную молитвенную память о воинах, которые, будучи доставлены в Симбирские госпитали из действующей армии, скончались в них от ран и болезней, полученных при исполнении служебного долга в войне с Германией, Австрией, Турцией за Веру и Родину, и погребены на гарнизонном кладбище, да вещает он потомкам о подвигах доблести здесь, в Бозе почивших».

Первоначально на колоколе были слова «за Веру, Царя и Родину». Но в таком виде надпись существовала недолго. «…Красные солдаты потребовали от меня, чтобы я с колокола сбил надпись «Царь», грозя иначе разбить колокол. Пришлось уступить. Слово это сбили, а место, где оно было, замазали сажей с маслом. Это красные воины назвали «убить царя».

Незадолго до этого в Симбирск приехал с семьей бывший попечитель военного кладбища, генерал-лейтенант в отставке Антоний Викторович Глинский. Здесь он умер в 1918 году и был погребен на военном кладбище. А.В. Жиркевич писал позже: «…Я похоронил его, по его желанию, у часовни, сзади ее, у стены, и поместил доску с соответствующей надписью. Иконы в ризах пожертвовала, через меня, в часовню кладбища жена Глинского… Теперь и с них содрали ризы…»

Вот еще две записи из дневника Александра Владимировича:

16 мая 1917 года. «Сидел я среди развалившихся солдатских могилок, беседовал с кладбищенским сторожем, вдумывался в мое положение попечителя кладбища. Кладбище у огромного гарнизона одно, и для всех оно совершенно чужое, неинтересное. Не могу добиться рабочих. Во рву солдаты продолжают гадить, приходится восемь верст идти пешком, т. к. обещанной лошади не дают. Если и назначают для работы солдат, то без офицеров, без лопат. И они слоняются по кладбищу без дела. … Говори им сколько хочешь… о значении кладбища вообще, о гарнизонном в частности. Они слушают зло, сонно, бессмысленно и продолжают ничего не делать, гадить во рву и ломать деревья. Все эти солдаты, несомненно, добрые, чистые люди, которые способны в личной жизни на многое хорошее, но в массе – явно стадо баранов, ждущее пастуха, с окликом, палкой… Такова вся Россия»

25 августа 1917 года. «Вчера ездил на кладбище. Попал под грозу с дождем и градом… Слушал рассказ сторожа об его нужде и стыдился своему личному страху за будущее… Дождь образовал на кладбище такую грязь, что нельзя было походить между могилами. А я люблю посидеть одиноко на скамейке за часовней и послушать, как шумит ветер в деревьях. Хорошо! Мирно на душе! И чего-чего только не вспоминается. Какие тени только не встают из прошлого…»

14 июля 1918 года, после взятия города войсками Народной армии Комуч и чехословацкого корпуса, на военном кладбище похоронили «чинов Народной армии, погибших при занятии 9 (22) июля Симбирска» (газета «Возрождение» от 17.07.1918). Когда 12 сентября в городе была восстановлена Советская власть, здесь же хоронили погибших при взятии Симбирска красноармейцев.

А.В. Жиркевич: «С начала революции на кладбище хозяйничали военные – и «белые», и «красные», я числился еще попечителем, хлопотал о жалованье… сторожу Золотову». 12 ноября 1920 года уездный военкомат выдал Жиркевичу удостоверение, подтверждающее его статус попечителя. Но в общем, в те бурные годы до военного кладбища никому не было дела. Для новой власти место захоронения солдат царской армии являлось чужим и даже враждебным. По словам А.В. Жиркевича, вырубались на дрова деревья, разорялись могилы офицеров «потому, что это были представители монархической России». Александр Владимирович вывешивал обращение к посетителям с просьбой о пристойном поведении, но листок постоянно срывали, а «гонения на монархические могилы продолжались».

«Потом кладбище перешло к городу, а я был отстранен от него, как попечитель. С этого времени кладбище постепенно пришло в запустенье, кресты были сожжены, надгробья уничтожены и т. д. Колокол взял священник церкви, находящейся у Ленкоранских казарм…»

7 августа 1922 года А.В. Жиркевич написал в дневнике о посещении бывшего военного кладбища: «Кладбище произвело на меня удручающее впечатление, какого я не ожидал: ни одного креста – все срублено на дрова в эту зиму, вероятно, сторожем, сидевшим без дров, а также обывателями, все поросло «травой забвенья». Остался десяток каменных памятников, которые нельзя было сжечь. Я посидел среди могилок, погрустил, перешепнулся с прошлым. Сколько трудов стоило мне привести в порядок, упорядочить вопрос о погребении русских воинов-героев. И все, все погибло. В сорной траве валяются дощечки с надписями – точно следы бывшего вооружения, оставшиеся после побоища.

На прощанье, сняв шапку, горячо помолился за воинов-страдальцев, из которых многих знал лично, посещая госпитали. Потом – земной поклон памяти безвестных героев, счастливо не доживших до гибели всего того, за что страдали, проливая кровь, и отдали свою жизнь»

В автобиографии, составленной А.В. Жиркевичем в конце 1923 года, он писал, что военное кладбище упразднено; от него осталась только часовня, из которой реквизированы все церковные ценности.

В областном архиве хранятся списки военнослужащих, умерших в Симбирске в 1889-1916 годах. А от Симбирского гарнизонного военного кладбища давно не осталось и следа. На солдатских могилах построены дома, ходят люди, ездят машины. И ничем не отмечено в Ульяновске место последнего упокоения сотен российских воинов…

Источники:
1. ГАУО, документы фондов 848 (личный фонд А.В. Глинского); 853 (личный фонд П.Л. Мартынова); Р-3868 (личный фонд А.В. Жиркевича).
2. История Симбирского военного кладбища. / «СГВ», 25, 28 июня 1903 г. (№№ 44-45).
3. Дневники и автобиография А.В. Жиркевича.
4. Военное кладбище. / Симбирск-Ульяновск. Краеведческий справочник путеводитель. Сост. В.Н. Ильин. Вып. 1, Ульяновск, 2001.
5. А. Долматов. Пропавшие могилы забытых солдат. / «Мономах», 2018, № 2.
и др.

План существующего и проектируемого расположений г. Симбирска 1913 года. ГАУО.
Стрелкой отмечено военное кладбище (№ 132 на плане), основанное в 1887 году «на северном городском выгоне, рядом с почтовою Казанскою дорогою, в расстоянии версты от новых казарм». Буквой «К» отмечен комплекс «новых» казарм.

Объявление о предстоящей 26 мая 1903 года закладке часовни во имя св. Александра Невского на военном кладбище за подписью начальника Симбирского гарнизона полковника Антония Викторовича Глинского.
«Симбирские губернские ведомости» от 21 мая 1903 года.

Закладка часовни во имя св. Александра Невского на военном кладбище 26 мая 1903 года.
ГАУО.

Участники закладки часовни во имя св. Александра Невского на военном кладбище 26 мая 1903 года.
ГАУО.

Благословение Святейшего Правительствующего Всероссийского Синода начальнику Симбирского гарнизона полковнику А.В. Глинскому за труды по благоустройству военного кладбища. 9 февраля 1904 года.
ГАУО.

Александр Владимирович Жиркевич, в 1916-1921 гг. попечитель Симбирского гарнизонного военного кладбища. Портреты работы Д.А. Архангельского, Симбирск, 1921.
ГИММЗ «Родина В.И. Ленина».