Во вторник митрополит Лонгин провел свою первую пресс-конференцию. Предупредил сразу: возглавлял Саратовскую епархию 17 лет, поэтому первое время будет сравнивать “как было там” и как в Ульяновске. Собственно всю свою речь он практически  без поправок так и говорил: “У нас в Саратове…”. Основными же направлениями своей работы на посту главы Симбирской епархии Лонгин выделил строительство храмов в шаговой доступности и “организацию духовного образования”.

Вступительное слово митрополита 

“Для себя я давно сформулировал две основные современные задачи: первая – строительство новых храмов в городах. В сёлах много разрушенных церквей и руин, но основная задача церкви – воспитание людей там, где они есть. Вторая задача – воспитание самоотверженного и благочестивого духовенства. Я начал знакомиться, как здесь организовано духовное образование. В Ульяновской области пока семинарии нет.  Думаю, эта сфера церковной жизни требует приоритетного внимания.

Пробыв в Саратовской области 17 лет, какое-то время буду сопоставлять епархии. Сейчас там 64 прихода, когда я приехал было 14. Сегодня храмы должны быть в шаговой доступности. На открытке старого Симбирска видим лес куполов. Я убеждён, что и сегодня поход в храм не должен становиться чрезвычайным событием, когда нужно ехать на общественном транспорте с пересадками, а посещение церкви превращается в путешествие. Человек должен иметь возможность прийти в храм, не прилагая больших усилий. Ещё одна задача – реставрация и консервация исторических руин”.

О частой смене владык

– Надолго ли я к вам, вопрос не ко мне. Не могу обсуждать вышестоящие решения. Так произошло. Я готов служить здесь до конца своих дней. Я не предпринимал никаких усилий, чтобы сюда попасть, и не предприму никаких усилий, чтобы отсюда уехать. Руководство Симбирской епархии не воспринимаю как ссылку и не вижу даже формальных поводов. Нормальная здесь епархия. Но, соглашусь, что для устойчиво развития территории действительно не нужна частая смена митрополитов. 

По ситуации в Жадовском мужском монастыре, где от коронавируса скончались несколько священников: 

– По моим сведениям, ситуация находится под контролем. Любое место, где люди живут вместе, – место повышенной опасности. Многие монастыри были закрыты на карантин. Мы сразу у нас в Саратовской епархии закрыли семинарию и приходы. Последние недели две и у них в церковной среде началась заболеваемость. Я пока не был в Жадовском монастыре. Губернатор Сергей Морозов сам рассказывал, что там все под контролем. Насколько знаю, скончавшиеся были в группе риска.

О кадровых перестановках

– Да, мои  люди замещают прежнюю команду. Я не даю торжественное обещание никого не трогать и никого никогда не менять. Если увижу, что мои уговоры, распоряжения и просьбы не выполняются, буду принимать кадровые решения. Задачи менять местных на приезжих у меня нет. Было несколько указов с вакантными местами. Например, владыка Иосиф в день своего отъезда доделал храм Святых новомучеников и исповедников Церкви Русской,  и этот храм – совершенно новое явление в России [настоятелем назначен иеромонах Ирарион (Хроль)]. Это новый храм и в нем не было настоятеля. Также не было настоятеля и в храме Всех Святых [с 7 сентября настоятель архимандрит Евфимий (Митрюков)].

О закрытии церквей на время пандемии

– Считал и считаю, что полное закрытые храмов – неправильно. И не только я. При том что открыты производства, магазины, работает общественный  транспорт.  Но при этом должны предприниматься медицинские меры. Здесь я их не обнаружил, а в Саратове мы на входе мерили температура, выдавали маски и обязательно дезинфицировали руки. Сейчас для ульяновских приходов заказал градусники. Здесь намного свободнее, чем у нас.

О строительстве Спасского собора на ул.Дворцовая и деле “обмена павильона”

– На последней встрече мы говорили о проекте убранства. Принято решение провести тендер по определению организации, которая займется разработкой убранства церкви. Также архитекторам определи техзадание на создание «общей единой монастырской территории», которая объединит в том числе надвратный храм и строящийся собор. Есть благодетель, мы с ним несколько раз пообщались, производит впечатление верующего человека [об Игоре Любченкове].

Я посмотрел большую подборку документов [про дело обмена павильона], но пока не понял, в чем суть проблемы. Знаю, что ведётся следствие. Если есть поводы для уголовного наказания, пусть суд вынесет эти решения.

Про отпевание на дому и повышение цен на требы

– Цены зависят от общей ситуации в стране. Церковь живет только на те средства, которые приходят в храм. В Саратове давно не повышали. По отпеваниям на дому: я не сторонник этого. Сами по себе чинопоследования – венчание, отпевание, крещение – должны совершаться в храмах. В советские годы храмов было мало, либо по каким-то причинам не было возможности привезти покойника в храм. Но другое дело, когда сталкиваешься с тем, что батюшки сознательно уносят чинопоследования из храма. Батюшка если пойдёт к вам домой, то эти 3-5 тысяч рублей положит себе в карман, и ему это выгоднее, чем отпевать за зарплату. Везде это есть. Это плохо – храмы остаются без средств к существованию, а сами отпевания превращаются в пародии: помахали кадилом, пропели что-то за 5 минут, хотя длится отпевание около 50 минут. Плюс похоронные агентства ставят препятствия, так как у них свои батюшки. В Саратове мы эту проблему решили так – на каждом кладбище  построили храмы, на 90 процентов острота ситуации была снята. Но каких-то запретительных мер предпринимать здесь не собираюсь.

О разнице между Саратовом и Ульяновском

– Не могу пока в полной мере сформулировать. Тут мало храмов. Большинство – крохотные, деревянные, службы только в выходные дни. В воскресенье проехал – везде висят замки, это неправильно.

О реституции

– В Саратове довольно много зданий возвращено церкви, но и в них мы открыли, например, Краеведческий музей и госпиталь. Вопрос возврата объектов РПЦ нужно изучать.  Там, где можно обойтись без социального напряжения, это делать нужно.