Чем больше подробностей становится известно по делу экс-депутата ЗСО Алсу Балакишиевой, которое рассматривается в Ленинском районном суде Ульяновска, тем дальше вся эта картина уходит от первоначальной.

Первоначально история выглядела так. Некий предприниматель передал для Балакишиевой крупную сумму денег наличными – через бухгалтера фонда партии «Единая Россия», который Балакишиева возглавляла. Оперативники произвели в доме депутата в селе Кукушки обыск и обнаружили эти деньги в личной сумочке Балакишиевой: купюры были меченые. Возбудили дело о взятке, заключив Алсу Балакишиеву под домашний арест. И сразу же все осложнилось знаковым, на мой взгляд, совпадением: обыск и обнаружение «взятки» случились 23 мая 2016 года, в тот самый день, когда стали известны результаты первичных выборов в «Единой России», на которых определялись кандидаты в партийный список на выборах в Госдуму 18 сентября. Алсу Балакишиева обошла в праймериз всех других ульяновских претендентов, а после обыска и возбуждения дела была тут же из числа кандидатов исключена. 23 мая бухгалтер – ее имя Елена Жидова – из фонда уволилась, как она сообщила в ходе суда. Причем уволилась не без странностей – по закону еще две недели она должна была отработать, тем более что бухгалтерию так просто на дороге не бросают, но на службу Жидова не вышла уже с 4 мая. Потом туда приезжала, но с другими целями.
Тем временем в сеть периодически сливались материалы из дела. Пока Балакишиева находилась под домашним арестом, у нее не было возможности общаться со СМИ, а после была подписка о неразглашении тайны следствия, и, в общем, она ничего не могла комментировать. С началом судебного процесса все стало публичным, и первое, о чем экс-депутат заявила в одном из интервью, это то, что записи оперативной съемки, фигурирующие как основа доказательства ее вины, являются незаконными. Для таких вещей существует строго регламентированная процедура. Все шаги органов должны оформляться документально, и должны быть разрешающие визы на те или иные действия. В случае же с видеозаписями бесед Жидовой с предполагаемым «взяткодателем», где идет речь о передаче денег наличкой, и с самой Балакишиевой никаких разрешающих в соответствии с законом об оперативно-розыскной деятельности бумаг нет. Это грозит записям тем, что судом они будут из доказательной базы исключены. Ну и Балакишиева повторила свои слова о совершенной против нее провокации на предвыборной почве – ее убирали, чтобы расчистить путь в Госдуму для другой фигуры. По фамилии эту фигуру она не называет, однако версия с провокацией действительно похожа на правду. По крайней мере в эту версию все произошедшее укладывается один в один, что называется.

Фонд «ЕР», который возглавляла Алсу Балакишиева, существует давно, и было известно, что предприниматели вносят в него деньги. Вносят официальными переводами на счет. В этом году деньги собирались, в частности, на восстановление сгоревшего храма в селе Прислониха Карсунского района, который Балакишиева представляла в ЗСО. Если верна версия о предвыборной подоплеке всей этой истории, в которой конкуренты Балакишиевой по выборам в Госдуму решили снять ее с дистанции, то наиболее верный способ – это, конечно, уголовное дело. Но Балакишиева не занимала никакой должности в исполнительной власти, и подловить ее на той же взятке было сложно. И тут ее очень кстати назначают председателем этого фонда, назначают, короче говоря, к деньгам, и самый прямой путь теперь – бухгалтерия. Так выбор мог пасть на Елену Жидову.

И выбор, надо сказать, удачный. На суде бухгалтер заявила, что сдала свою начальницу сознательно. То есть подставила, и можно попытаться сделать реконструкцию того, как это могло выглядеть. С человеком, которому Балакишиева, предположительно, мешала на пути в Госдуму и фамилию которого она не называет, Жидова, говорят, в прекрасных отношениях и даже якобы участвует у него в семейных торжествах. План против Балакишиевой они могли разработать вдвоем, для чего вообще-то не требовалось и большого ума.

Предприниматель, чьи деньги фигурируют в деле, взносы в фонд «ЕР» делал неоднократно, но безналичными переводами. И нужно было, чтобы он сделал такой взнос наличкой и чтобы эти деньги попали к Балакишиевой, и тогда уже не составит труда придумать, что это сумма за содействие в бизнесе. Каждый предприниматель каким-то бизнесом занимается, вот за содействие в том бизнесе и плата. Уговорить его передать деньги наличкой, особенно если он уже взят в «разработку», тоже было нетрудно. Ну, а дальше дело техники – бухгалтер Жидова обеспечивает поступление денег (уже меченых) в сумочку Балакишиевой.

Силовики, возможно, и не знали об этом плане. Им могли сообщить о нем в последний момент (перед объявлением итогов праймериз), попросить меченые купюры, а уж «взяточницу» мы, дескать, вам обеспечим. И, может, именно потому записи переговоров о деньгах оказались несанкционированными и по сути левыми. Их могли вообще сделать не силовики, а сама Жидова, почему на них и не оказалось никаких разрешений. Или настолько спешили, что на оформление разрешений не оставалось времени. Но даже если все это с самого начала вели силовики, выбор Жидовой тоже был удачным. В силу специфики ее биографии.

Она много где за свои 30 лет, как пишут в сети, проработала, и в ряде этих мест руководство, как говорят, не знало, каким образом от нее избавиться. Сообщают, что была она замешана и в уголовном деле – в 2009-2010 годах. Жидова работала тогда в паспортном столе, где обнаружилась выдача паспортов мигрантам по поддельным документам. Был суд, но Жидова вышла из скандала без потерь. Либо ее вытащили из него на крючке. «Агент» в итоге получился паленый, но на худой конец сгодится. Так, допустим, и родилось в конце концов предвыборное уголовное дело Алсу Балакишиевой. Затея была рискованной, поскольку предполагала, вероятно, что суд поверит, во-первых, в то, что на Балакишиеву можно в принципе повесить взятку. Во-вторых, что она, человек обеспеченный, станет связываться с этими то ли пятьюстами, то ли четырьмястами, то ли тремястами с чем-то тысячами – сумма постоянно меняется, и до конца так и не понятно, сколько же нашли в ее сумочке. В-третьих, что станет вообще играть с деньгами фонда, федеральной структуры, перед которой она, наверняка, регулярно отчитывалась. И, заваривая всю эту кашу, бригада, в составе которой была и Елена Жидова, капитально подставляла и фонд, и партию, о чем в пылу схватки за депутатский мандат, видимо, просто некогда было подумать. Либо надеялись, что ни до какого суда дело не дойдет. Припугнем, мол, Балакишиеву, с выборов она снимется, и на том все заглохнет. Но пока не заглохло.

Ход судебного процесса, кстати, пока подтверждает в основном нашу версию. На прошлой неделе в суде показания давала очередная группа свидетелей, в их числе – и директор фирмы «Аякс», которой Балакишиева якобы помогала выигрывать тендеры на строительные госзаказы. Его имя – Александр Мин-ко. Выступая, он сказал, что Балакишиеву лично не знает, видел ее только по телевизору, в строительном бизнесе – 23 года и всегда выделял деньги на благотворительность. На вопрос, кем является Артур Фахрутдинов, назвавшийся «неофициальным директором» фирмы «Аякс», Минко сообщил, что представителем подрядчика, фирмы «Тандем», директор которой – отец Артура Фахрутдинова. Формировалась ли при перечислении денег сумма в размере пяти процентов на откаты? На этот вопрос Александр Минко сказал, что это чушь, никогда и нигде, в том числе с Фахрутдиновым, это не обсуждалось, и Фахрутдинов не говорил, что у него есть намерение давать кому-либо откаты. А могла ли Балакишиева повлиять на выигрыш тендеров?

– Это невозможно даже Всевышнему, – ответил свидетель. – Сайт торговой площадки находится в Москве, а в Ульяновске мы только нажимаем клавиши компьютера (показания приводятся не дословно, а в изложении).

И, наконец, на вопрос, являются ли 500 тысяч рублей, которые Фахрутдинов передал Балакишиевой, средствами «Аякса», Александр Минко доложил, что никаких денег Фахрутдинову не давал и не знает, где он их взял, как не знает и того, что Фахрутдинов собирался их дать Балакишиевой.

По поводу этих денег любопытны показания женщины, бывшей понятой при обыске в доме Балакишиевой в селе Кукушки. Свидетельница сообщила, что деньги при ней не пересчитывались (Жидова утверждала, что все было пересчитано с понятыми) и она не знает, сколько их было. Купюры копировались в отсутствие понятых, хотя это должно было делаться при них, сверки их номеров не производилось, и она за эти вещи не расписывалась. И, как минимум, происхождение и назначение этих денег, то есть с какой целью они в деле появились, осталось непонятным.

Вообще даже враждебным к Балакишиевой СМИ не удалось пока выловить из показаний этих и других свидетелей чего-либо явно изобличающего обвиняемую. Кто-то на суде назвал не совсем точно цифры, о которых говорил на этапе предварительного следствия. Кто-то, как главврач городской детской больницы Рашид Абдулов, удивился, услышав о некоем факте, о котором записано в протоколе его допроса следователем. Словом, расхождения по мелочам, что, наверное, и неудивительно – беседы со следователем были полгода и больше назад. Кроме того, протоколы допрашиваемые писали не сами лично, подписывали же, возможно, не читая. В процессе тем временем объявлен перерыв – до 9 января.

Андрей СЕМЕНОВ