«Интернет-демократия должна быть встроена в общий поток развития институтов прямой демократии.
Особенно широкое применение она должна получить на муниципальном и региональном уровне».
В деревне Чегодаевка две улицы и тридцать шесть домов. Улицы тянутся вдоль речки и смотрят в разные стороны .Длинная в двадцать четыре избы вглядывается в поля- а короткая все свои окна направила в сторону березовой рощи в которой при влажной погоде-местный и приезжий народ собирает землянику и грибы .…
В низинке возле деревни старинный – как здесь говорят «барский» пруд.. Он слегка .богат карасями и огольцами – и потому здесь сидит с удочкой Матвей Думов – пожилой словоохотливый человек когда-то работавший учителем в начальной школе….Сейчас в деревушке нет ни школы, ни школьников. Матвей Егорович наслаждается пенсией , собиранием грибов в роще и рыбалкой …
Вот и сегодня…Августовский день пригож. ясен, улыбчив. В ведерке у Егорыча уже плещутся карасики- дед доволен жизнью и говорлив.
Прекрасно понимая разницу между официальными заявлениями всякого уровня должностных лиц – и реальной ситуацией с пандемией (а она пока никаких радужных перспектив человечеству не обещает) предлагаю вниманию читателей размышления на эту тему доктора технических наук, профессора УлГТУ Владимира …..Филаретова.
Кому-то они могут показаться наивно-утопическими – но я так не считаю. Ибо уважаемый профессор обнажает самое главное противоречие между Природой и Человечеством. Противоречие, о котором уже забыло наше двуногое племя – но без осознания и устранения которого (и тут автор как мне кажется абсолютно прав) нас еще и еще будут на фоне бодрячества поджидать очень большие неприятности..
Как известно, наш российский – вездесущий и всеми любимый винигрет (нарезанные мелко огурец, лук, свекла, помидор, петрушка, капуста и все такое прочее политое постным маслом) ведет свое начало от французского «винэгр» – то бишь «кислое вино».
Ну и почему бы не пойти нам дальше и не попотчевать читателей «Глагола» неким «СтихоГрэтом»? То есть как бы незамысловато – кисловатыми виршами кои огромном количеством являются неостановимым потоком из под перьев наших стихослагателей?
Интересно было бы и взглянуть на суждения читателей по сему виду творчества…
Итак, выносим на суд стихи малоизвестных авторов нашего благословенного региона. И желаем им широкой узнаваемости в будущем. Если уж не совсем такой громоподобной .как у одного из российских футболистов – чья личная интимная жизнь вдруг стала чуть ли не главной темой сетевых трепачей – ну хотя бы такой как у Пушкина или Есенина…
Как грустны, как неприютны российские пространства в позднюю осень! Серое низкое небо, серые низкие тучи, серые косые заборы серый ленивый дождик… Они словно раздумывают вместе с тобой: а надо ли еще и мочить эту уже основательную, проникающую до костей грусть? А к ночи еще и ветер начинает постанывать за окнами старенькой избы – и тогда уж совсем тяжкими становятся эти последние вечера в опустевшем хуторке на опушке леса…
А вот этот звук – как будто где-то в одной из дальних деревень кто-то слегка тронул колокол? Глуховатый протяжный звук – откуда он? А это ветер раскачал висящий на яблоне старый медный поднос… Его подарил мне хулиганистый подросток Димка…
И вспоминаются под эти звуки осени лица и события летних дней – и как будто приходит ко мне в гости в такие вечера парнишка с которым довелось познакомиться – и даже как бы подружиться в поселке Затон…
Окончила филологический факультет УлГПИ им. И.Н. Ульянова.
Первая публикация стихов – в сборнике «День волжской поэзии 87». Стихи публиковались в журналах «Родные просторы», «Симбирскъ»; альманахах «Истоки», «Симбирск», «Карамзинский сад», «Поэтех», «Северные цветы», «Мономах»; в коллективных сборниках «День волжской поэзии 87», «Воложка», «Разговор начистоту», «Милая роща», «Красота спасет мир», «Беседка муз», «Благословенна отчая земля», “Дайте Родину мою”; в антологиях «С любовью трепетной», «Десятая часть века» и др.
Кандидат педагогических наук. Преподает правовые и редакторские дисциплины в Санкт-Петербургском политехническом университете Петра Великого. В гуманитарном институте СПбПУ ведет Школу Литератора и Редактора.
Читаешь стихотворения Евгения Бодунова – и вспоминается Блок с его великолепным даром всмотреться, увидеть и выразить не какие-то частности нашего скорбного бытия на планете Земля- а обозначить (порой с пронзительной силой) главную сущность нашей Жизни.
Жизни, в которой рука об руку идут от рождения до кончины свет, радость, счастье, любовь, восторги и помрачения…
Такая способность поэта говорить о главном дана не каждому сочинителю.
И хочется, чтобы самых разных поэтов было много – и чтобы ни один из них не встречал друг друга – как опять-таки выразился Блок – « ..с надменной улыбкой»…
Оставим надменные улыбки вершителям наших судеб – а мы будем радоваться таланту любого нашего собрата…
Завтра у нас вновь будет опубликован материал из привычной авторской рубрики Жана Бареевича Миндубаева. Даже не знаем что там будет: стихи, воспоминания о войне или мемуары о жизни недавних властителей из советского прошлого… Главное-всё это грани одной непростой, разносторонней, часто конфликтной личности. Казалось бы: 86 лет, “ребенок войны”, действительно “столп” и безусловный авторитет местной журналистики, столько написано, в конце концов, книг, причем, самого разного жанра…пора бронзоветь и стоять на трибунах, отбывая “ветеранскую” роль. Нет: Жан Бареевич продолжает быть внутри актуальных проблем, ругаться в комментариях и отстаивать позиции по самым разным вопросам. Интервью, которое мы представляем вашему вниманию ниже, было опубликовано год назад в журнале “Вкус жизни”. Долгой активной жизни Жану Бареевичу и давайте познакомимся поближе.
Письмо из поселка Биденьга свидетельствовало о той крайней степени отчаяния, когда человек желает хотя бы покричать о своих мучениях – может до кого-то дойдет?!
Привожу из «послания в никуда» самое существенное: «Каждый день встаю с одной и той же мыслью: как жить дальше? Сама болею, дочка еще не выросла, пенсия маленькая, за квартиру платить надо много. Бедность меня измучила, плохие мысли лезут в г
приезжайте….»
Адрес был такой: «Деревня Биденьга, улица «Горемычная». Евдокия Сечкина».”
… Федеральная трасса была хороша. Но после поворота на Биденьгу моя «Нива» закултыхалась на колдобинах. Дорожники, видимо, считали этот кусок пути излишним для местного населения…
Понятно, что лето ушло от нас – а короновирус не собирается покидать горделиво-странноватое человеческое племя.. тоска. Понятно, что осень – это грусть и даже безысходная вроде тоска…
Но и в ней можно найти и увидеть нечто, напоминающее – как сказал классик –«пир во время чумы..”. Особенно, когда вовсю идет листопад.
На днях мыслитель местечкового масштаба некий Филя Монов надумал поучить нового церковного иерарха правилам и условиям приобщения нашего народа к Богу. Ему видите ли не понравилось желание церковного деятеля увидеть на Симбирской горе разрушенные когда-то яростными строителями «нового мира» храмы и монастыри.
И пустился этот бывший заместитель редактора областной газеты КПСС на Камчатке в длинные рассуждения как это надо бы делать, каким должен быть лесник – то бишь священник, пастырь, настоятель храма…
Не ведаю, как отреагирует церковный иерарх на худосочные потуги Фили Монова. Мне же они показались убого-примитивными.
Может быть потому, что я был знаком с тем, как нелегко и неоднозначно превратить массовое безверие в индивидуальную, личностную Веру.
Сугубо реальные события – имеющие отношение к развитию нашего общества и государства – побудили меня к беседе с доктором философских наук, профессором УлГУ, заведующим кафедрой Валентином Александровичем Бажановым.
События были такие… Привычно–крикливо отметили юбилей своего знаменитого земляка Владимира Ульянова –Ленина члены КПРФ; смутно продолжается противостояние депутатов-коммунистов и депутатов – некоммунистов в городе Димитровограде; как-то диковато проявляется нежелание первых и вторых обрести почву для диалога… Много эмоций и по поводу вызвали и рассекреченные документы о реальной жизни и борьбе устроителей «нового мира» с самого начала великого передела в жизни России – с 1917 года.
На днях мне позвонил читающий выпуски «Клуба» приятель:
– Слушай, почему у тебя совершенно нет публицистики? Происходит столько событий, время ставит сложные вопросы- а у тебя то слабенькая литературщина- то чьи-то хилые попытки «окормить» публику сентиментальными местечковыми всхлипами о былом величии «Родины Ильича». Ну и еще всякая прочая мелочевка…
Ты публицистов к народу не пускаешь что ли? Или их нет более в Симбирске?
Я призадумался. Действительно странновато, что город давший таких мастеров слова и мысли как Гончаров, Карамзин, Минаев, Ульянов, Керенский, Скиталец – и еще многих ныне как-то «онемел», утратил одну из основных ипостасей словесности- публицистику. Ну,нет ее ныне ни в газетах местных, ни на прочих – как сейчас говорят – «площадках».Вместо глубокой, острой,порой отчаянной мысли- перебранка местного пошиба, дурно пахнущие новости, никчемные , сплетни, курьезы,выяснение отношений и всякая прочая подобная хрень…
А ведь как много существенного происходит вокруг !
Из радостей детства, сопровождающих человека на протяжении всей жизни, я бы назвал дорогу в школу. Конечно, конечно: и ловля пескарей на речке Канаве: и сбор клубники на раскалённых июльским зноем холмах Грани; и охота за переспелыми орехами на Вырубке (сверху кусты уже обобраны – но я-то знаю, что под листьями нижних, вроде бы уже лежащих на земле ветвей, таятся те самые вожделенные, чуточку коричневатые орехи… Тронь – и посыпались они в желтеющую сентябрьскую траву…) – все эти волшебные радости деревенского бытия навсегда осядут в твоей душе; их пронесёшь ты сквозь взрослую жизнь до последнего часа – и они как бы даже оправдают твоё вроде бессмысленное пребывание в этом мире…
Но – дорога в школу! Разве это не самое-самое? Разве она когда-нибудь зарастает чертополохом забвения?
Два года тому назад ушел от нас замечательный человек и прекрасный поэт Леонид Сурков. Я считаю его лучшим лирическим поэтом нашего края – вы можете убедиться в этом сами…
Мы познакомились с Леонидом поздновато и мне и ему уже подкатывало под восемьдесят с хвостиком. Но именно дружба с этим человеком убеждала меня: нет, не все людишки в этом мире еще поглупели. Не все болеют тщеславием и никчемной гордыней, не все сохранили ясный ум и ту внутреннюю порядочность которая – увы! – так редка в наши дни…
Леонид Сурков никогда не тягался за дешевой славой, никогда не лез в писательские начальники, никогда не кривил сердцем в своих производениях. Открывая том с непритязательным названием “Стихи. Поэтический дневник 1954 – 2012”) я испытываю два чувства. Первое: как удивительно трепетно, трагично и светло способна настоящая поэзия обнажить все переживания человеческой души, все оттенки нашего бытия.! Погружаясь в “Дневник” я ощущаю жизнь, прожитую автором, как свою собственную – со всеми ее радостями, заблуждениями, драмами, трагедиями, нелепостями и озарениями… И в стихах ульяновского поэта я слышу интонации таких рыцарей поэзии как Блок, Пастернак, Мандельштам, Есенин, Рубцов.
Шлягер советской эпохи вспомнился мне при чтении одной местной газеты. Некий автор, спрятавшийся под именем «Сергей Поленов», размышляет о порядочности власти (если она, эта порядочность, вообще возможна! – Ж.М.).
Господин (товарищ?) Поленов подчеркивает: нынешние правители России бесчестнее и гаже тех, кто управлял жизнью народа в советские времена. Цитирую: «Коммунистом был мой отец. Вступил в партию на фронте. Вернувшись с войны, работал до 70 с лишним лет плотником в совхозе. О каких-то идеях или идеологиях речи с нами, детьми, не вел. Да и некогда было: с утра до ночи в делах, в том числе и домашних. И был он честнейшим человеком, даже я бы сказал, патологически честным. Когда старшие сыновья выросли, начали работать тоже в совхозе – сначала помощниками комбайнеров, а потом и комбайнерами. Помню, брат приехал почти уже затемно на комбайне к дому и сказал отцу: «Пап, я там в бункере немного зерна оставил, давай ведра – ссыплю». Что тут началось! Словом зерно утром уехало снова в поле и было высыпано в кузов совхозного автомобиля.
Замечаю, что пышнословие и хвастливая суета снова заполняют нашу жизнь…
Вот некое эссе широко известного в свое время ульяновского поэта Пыркова, руководившего как помнится, местными писателями-членами СП СССР.
И вот что (ЧТО!) он выдал однажды…
Полюбуйтесь этим «блеском» мысли и чувств…
Как строки прекрасной поэмы…
(Журнал «Волга», 1982, №12.).
«…Волны медового запаха от разомлевших на солнце трав накатывают в полдень от подгорья, разливаются по площади. Лестница, ниспадающая к штормовой Волге с откоса, разогретые торопливые тропинки ведут в тенистые аллеи парка Дружбы народов. Бросишь взгляд с бровки Венца – вот он, все это зеленое, вольготное крутогорье, где такое изобилие цветов – кажется, радуга упала на землю!..
Только что прочитал размышления ученого мужа (профессора НИУ ВШЭ ) о том, как мы будем жить после завершения пандемии коронавируса (если она завершится – Ж.М.) Размышления – как и положено ученому человеку – филосовски-многозначительны, политически выверены, осторожно прогнозируемы.
…Тема профессорских размышлений такова : что произошло с нами в связи с вирусом – и что ожидает нас за порогом пандемии – и что надо бы делать нашим верховным властям для того чтобы Россия зажила как-то по другому, иначе чем она жила до пандемии?
…Двадцать первый век породил в людях невероятную «..охоту к перемене мест..» ( как писал Пушкин). Конечно, людям всегда было присуще желание попутешествовать, повидать мир, познать жизнь и обычаи иных стран и племен.
Но –как правило- возвращение в родные края, неизбывная память о них, устремленность именно там что-то изменить к лучшему всегда сопровождали жизнь человека…
Но наше время что-то поменяло. Ныне народец- особенно молодой и неразумный- как-то быстренько хочет найти то местечко на планете, где ему без особых усилий сразу будет и хорошо, и сытно, и «кошерно».
Сильно, очень сильно поднадоели темы войны, бодрых маршев, бесконечных равнений, совершенствований, поправок и направок, уточнений и поздравлений… Впечатление порой такое, что какая-то фабрика где-то массово производит нечто гутаперчевое, похожее на человеков…
Потому окунемся-ка в поэзию. Пройдемся рощами и лесочками стихов Евгения Бодунова, послушаем шелест листвы, птичьи голоса, полюбуемся летними цветочками и лазурью небес…
Проще – прикоснемся к простой и недолгому – увы! – человеческой жизни на этой, еще не до конца искалеченной нами Земле…
Если вы спросите меня, какое оружие на войне самое страшное, я, не задумываясь, отвечу: мины, которые устанавливаются в земле, противотанковые и противопехотные. Коварнее и ужаснее оружия не было, нет, да, по-моему, никогда и не будет!.. Самолет
противника бросает бомбу, ты ее, эту точечку, прекрасно видишь, за несколько десятков секунд, можешь определить, рассчитать, где она упадет, и даже спастись, если бомба не свалится тебе прямо на голову! Стреляет в тебя тяжелое фашистское орудие, ты сначала слышишь хлопок, что-то вроде «Пук!», и потом шелест и свист приближающегося снаряда. Тоже есть несколько секунд поразмыслить над смыслом бытия. Мина же, спрятанная в земле, таких возможностей не дает: она бьет мгновенно, из- за угла, а это страшно вдвойне!
Противотанковая мина разваливает на части корпус танка, отбрасывает его башню на сотню — другую метров, танкисты погибают мгновенно. Человека такая мина рвет на куски. Противопехотная мина значительно слабее, она, как топором, перерубает солдатскую голень, и он вояка, он не страшен противнику, что, как говорится, и требовалось доказать! Минные поля покрывали подходы к переднему краю фашистов, да и мы страховались таким же образом. А отступая, немцы минировали все, что только возможно: брошенное оружие, землянки и блиндажи, аккордеоны и бутылки с вином, куклы и игрушки, и даже своих раненых. Двигаться вперед можно было только по проверенным саперами тропика шаг вправо-влево почти всегда вызывал взрыв, от которого падал и стонал от боли не только невезучий солдат, но обреченно вздрагивали все, кто шел с ним рядом
